Будешь моя!

Это было бы правильно конечно, но мне очень хотелось побыть с ним хотя бы немного времени. Телефон снова завибрировал и я посмотрела на незнакомый номер. Мне почему-то совсем не хочется брать трубку. Отмахиваюсь от своих ощущений и нажимаю на зелёную трубку.

Слушаю собеседника и мои руки начинают дрожать, отвечаю сбивчиво, пытаюсь взять себя в руки. Как только слышу в трубке короткие гудки, быстрым шагом выхожу из квартиры и звоню в соседнюю дверь.

— Таня! Посмотри за Денисом. Мне срочно…я пойду…вернусь…

— Стоп. Возьми себя в руки.

Она встряхивает меня, чтобы я пришла в себя.

— А теперь объясни нормально

Делаю несколько глубоких вдохов и немного успокаиваюсь.

— Мне позвонили из больницы, нужно срочно приехать.

Делаю паузу, зная что Таня сейчас начнет ругать меня, но по другому я не могу поступить.

— Моя тётя в тяжёлом состоянии и просит, меня прийти.

— Что? И ты пойдешь?

— Конечно.

Подруга качает головой.

— Какая же ты дура, она тебя из дому выгнала, а ты по первому зову бежишь.

— Пусть буду дурой, но меня ничего не будет тяготить. То что она сделала, будет на её совести, а моя будет чиста.

— Ну точно ангел. Ещё бы крылья тебе и будет точная копия.

Таня делает шаг к моей квартире и машет на меня рукой.

— Иди уже.

Я захожу в квартиру, одеваю куртку, обуваю ботинки и взяв телефон и деньги выхожу из квартиры.

Глава 20

Есения

Сидя в такси пытаюсь дозвониться до Акима, но ничего не получается. Сначала просто не брал трубку, а теперь вовсе аппарат выключен.

Не знаю почему, но я нервничаю. Хотя, что тут такого, ну не зарядил человек телефон и он скорее всего просто выключился от моих звонков.

Ладно. Даже если Черкасов приедет, то Таня ему всё объяснит. Конечно в грубой форме, но надеюсь он переживёт.

Машина останавливается у городской больницы, я быстро оплачиваю проезд и спешно выхожу на улицу. Захожу внутрь. Куда дальше? Я не помню, говорили ли мне, в каком отделении лежит моя тётя. Подхожу к охраннику и объясняю свою проблему, он ведёт меня в кабинет, где девушка в белом халате, быстро находит всю информацию, сообщает мне этаж и номер палаты.

Иду к лифту и поднимаюсь на пятый этаж, выхожу из кабины и останавливаюсь перед отделением.

Онкологическое?

Может ошибка?

Сейчас всё узнаю.

Иду по коридору и вспоминаю тётю. Я видела её в последний раз, когда гуляла с коляской, это было лет шесть назад. Времени прошло много, но я помню, как она выглядела. Бронислава Иосифовна всегда была женщиной в теле, с невыносимым характером, они с моей мамой были полными противоположностями.

У палаты останавливаюсь, почему-то мне страшно сделать этот шаг и открыть дверь. Подавляю в себе это чувство и дёргаю ручку, дверь открывается со скрипом и я захожу внутрь.

В палате горит одна единственная лампочка, тускло, но всё отлично видно. Вижу три кровати, две из них пусты, а вот на последней, у самого окна лежит женщина, глаза её закрыты и она меня не видит.

Я подхожу ближе и не могу поверить, что вижу сейчас в этой маленькой, худой старушке свою тётю. Как же она изменилась. Морщинистое лицо и его нездоровый цвет сразу выдают, что человек болен и очень серьёзно. Она очень сильно похудела, да что там говорить, остались одни кожа и кости. От увиденного, мои губы начинают трястись, а в глазах собираются слезы.

— Ты пришла.

Я не сразу заметила, что глаза тёти открылись и она смотрит на меня.

— Пришла. Я не могла не прийти. Почему ты ничего мне не сказала? Я бы, что-то придумала, ну или…

Договорить не получается, она хватает меня за руку и тянет ближе, я подхожу и присаживаюсь на край кровати.

— Ничего уже не изменить. Я слишком гордая, чтобы просить о помощи, ты же сама знаешь.

Она пытается улыбнуться, но это у неё плохо получается.

— Это моё наказание. Я много плохого сделала в этой жизни. И многое исправить мне уже не под силу. Я хочу столько тебе рассказать, только выслушай. — Я слушаю.

Тётя немного приподнимается я помогаю положить подушку под спину, чтобы ей было удобнее.

— Когда-то давно я влюбилась. Представляешь. Увидела мужчину и всё, пропала. Он был такой красивый, что я каждый раз дышать переставала, когда он проходил мимо меня.

Тётя всё это говорит с улыбкой, которую я никогда не видела на её лице.

— А он ходил такой важный, на меня не обращал внимание. Конечно, зачем ему девушка с лишним весом, когда он любую поманит и она уже возле его ног. Я не знала, что мне делать и попросила сестру с ним познакомиться. Ну думала, они подружиться и я с ним смогу сблизиться.

Её голос начинает дрожать и слеза катится по щеке, но она не замолкает, продолжает рассказ.

— Только я не могла даже предположить, что эти двое полюбят друг друга. Ты только представь, что я чувствовала, когда смотрела на двоих любимых людей, видела, как они целуются, обнимаются. Меня злило всё, я стала их ненавидеть и пронесла это чувство через всю свою жизнь.

Я сижу, сжимаю руку тёти и пытаюсь сообразить о ком она говорит. Сестра была у неё одна и это моя мама.

— Да Есения, я всю жизнь любила твоего отца и ненавидела сестру.

Я не знаю, что сказать, просто молчу.