Будешь моя!

— Когда они погибли, я даже немного радовалась. Представь до чего меня довела любовь. Ясь прости меня, я и после смерти не смогла забыть твоего отца. Смотрела на тебя и снова злилась, представляла, что у меня тоже могла быть такая же дочь, а когда вспоминала, что ты дочь моей сестры, то не могла себя контролировать.

С каждым словом ей становится всё сложнее и сложнее говорить.

— Я выгнала тебя беременной, я плохой человек и знаю, что именно из-за этого умираю в муках. Прости, пожалуйста, прости. Лишь получив твоё прощение, я смогу умереть спокойно.

Я всегда злилась на тётю, но никогда не желала ей такой участи. Просто не могла понять почему, она была такой, а теперь понимаю.

— Я давно тебя простила, ты сама себя прости.

Улыбаюсь сквозь слезы.

— Спасибо. Спасибо тебе. Я квартиру переписала тебе, всё вещи твоих родителей заперла в твоей спальне, не смогла выкинуть, хоть и не раз собиралась.

Тётя закрывает глаза, я сижу и молчу, пытаюсь уложить в своей голове, всё что только что услышала.

Я ведь точно так же полюбила Акима, увидела один раз и пропала. Но когда он уехал, я его не возненавидела, а всё потому что у меня был смысл жизни, была моя опора, мой сын. Я часто мысленно благодарила Черкасова за него.

Дыхание тёти выравнивается и я понимаю, что она уснула, потихоньку выхожу из палаты. Мне хочется найти врача и узнать, чем болеет Бронислава Иосифовна. Может ей ещё можно помочь?

Лечащего врача уже не было на месте, а дежурный был слишком занят, я не стала дожидаться его, решив, что приду завтра пораньше и всё узнаю направилась к выходу. Каково было моё удивление, когда я подошла к выходу, именно к тому с которого зашла в больницу, дёрнула дверь, но она не поддалась.

Закрыто.

Развернувшись я пошла к охраннику, но и его на месте не оказалось. Покрутившись на месте, я просто шла по коридору и встретила молодую медсестру, объяснила ей ситуацию, на что она мне ответила.

— Так время уже позднее и Петрович закрыл вход в больницу.

— И как мне отсюда теперь выйти?

— Вам нужно пройти по коридору в другое крыло, там в приёмном отделении есть второй выход.

— Спасибо.

Я пошла в ту самую сторону, куда показала девушка. Когда я зашла в приёмное отделение, то сразу же почувствовала запах антисептика и лекарств, из кабинета были слышны стоны и маты.

— Придурок. Представляете выскочил на красный. Там такая большая авария была, много пострадавших, ещё бы, перекрёсток оживлённый.

Я не стала прислушиваться и шла дальше по коридору, мне хотелось быстрее оказаться на улице и вдохнуть чистый воздух, без лекарственных примесей.

Впереди уже маячила дверь выхода, мне оставалось дойти несколько метров, когда она открылась и в проёме показались сотрудники скорой помощи в синей форме.

— Дорогу!

Я вжалась в стену, пропуская медработников. Они торопились, что-то кричали и катили каталку. Я перевела взгляд на человека, который лежал на ней и обомлела.

На ней лежал Аким.

Его голова была вся в крови, а рука неестественно вывернута, вся одежда изорвана.

Мне ещё никогда не было так страшно.

— Аким…

Прошептала я смотря, как работники скорой уже прошли мимо меня и закатили каталку в какой-то кабинет.

Естественно я не смогла покинуть больницу, пока не узнаю, что с ним произошло и как он себя чувствует. Прошла обратно и села на один из стульев.

Меня трясло от страха и я даже не замечала, как по щекам льются слезы.

— Только был бы жив. Только живи.

Шептала я пока ждала, когда из кабинета кто-то выйдет.

Я наблюдала, как туда постоянно, кто-то заходит, но никто не выходит и не могла сидеть на месте, то вставала, то садилась обратно.

— Вы что тут делаете? Здесь нельзя находиться.

Та самая медсестра, что показала мне дорогу стояла в метре от меня.

— Пожалуйста. Можно я подожду? Понимаете… привезли… он в этом кабинете… я не знаю… хочу узнать… как он…

Мой набор слов никто бы наверное не понял, но девушка посмотрела на кабинет и молча вошла внутрь.

Снова ожидание.

Спустя минут десять она вышла.

— Пострадавший в тяжёлом состоянии, сейчас его переведут в реанимацию, больше ничего не знаю.

— Он будет жить?

Она посмотрела на меня жалобным взглядом и просто пожала плечами.

Я заплакала и сквозь слезы шептала.

— Живи. Только живи.

Глава 21

Есения

Почему мне так холодно?

Озноб пробирается под тёплый пуховик и меня начинает потряхивать от холода.

На улице сегодня выпал первый снег. Мороза нет, поэтому он падает на землю и сразу же превращается в грязную кашу.

Мне сегодня очень плохо, такое ощущение, как будто из меня высосали всю энергию и если бы меня не держали с обоих сторон верные друзья, я бы упала в эту самую грязь.

Закрываю глаза и не могу поверить, что прошло уже пять дней, всё это время я не могу ни есть не пить.

Смотрю на свежевырытую могилу, в неё как раз погружают гроб.

Вот и всё.

Жизнь ещё одного человека закончилась.

Я и ещё десяток людей так и стоим возле могилы, ждём, когда последняя горстка земли упадёт в яму и на этом месте останется лишь небольшой холм.

— Ясь ты нормально себя чувствуешь?