Будет больно, моя девочка (СИ)

Привстаю на носочки и снова пытаюсь отделаться от его пальцев на своем запястье.

— Мне больно, — почти пищу. — Пусти.

— Сначала расскажи, — давит голосом, но захват ослабляет, настолько, чтобы я смогла выдернуть руку, но тем не менее.

— Ты мне не друг. Я не питаю к тебе ни одной положительной эмоции. С чего я должна тебе что-то рассказывать.

— Врешь, — Мейхер отстраняется на несколько сантиметров, просто чтобы видеть меня четче.

— Вру?

— Естественно. Пи-та-ешь, — растягивает по слогам. — Но не хочешь себе в этом признаваться.

— Твой план по влюблению, трещит по швам, Сенечка, — улыбаюсь, но чувствую, что губы дрогнули.

Мейхер это тоже видит. Поэтому, наверное, и скалится. Его ухмылка, становится точкой невозврата. Когда ты полностью теряешься в пространстве и не знаешь, что будет дальше. Не знаешь, что тебе со всем этим делать. Он давит, а я не привыкла, чтобы меня кто-то пытался вот так себя подчинить…

— Да нет, работает просто отлично. Ты два раза за сегодня об этом сказала.

Арсений больше не улыбается. Смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. Темных и длинных.

— Не хочешь говорить сама, тогда я, попробую угадать, Майя.

Ха! Отличная идея. Пусть гадает, все равно никогда не доберется до истины. Я смогу кивнуть на любом его нелепом предложении, и с легкостью отделаться от этого назойливого внимания на этот час.

— У тебя проблемы дома, — произносит очень уверенно.

Его слова летят в сердце подобно стреле. Напрягаюсь. Нет, я и сама в аэропорту взболтнула лишнего, поэтому глупо сейчас так нервничать. Проблемы и проблемы.

— Залюбленную, домашнюю девочку спустили на землю? — прищуривается. — Ничего идеального не существует, правда, Майя? — он снова переходит на шепот.

Опускаю взгляд. Главное — не разреветься сейчас опять, иначе все станет только хуже.

— Наругали? — продолжает гадать, просовывая пальцы под край моей майки наглейшим образом. — Вряд ли, — хмурится. — Узнала какую-то тайну?

— Убери руки!

Мейхер не спорит. Скользит пальцами ниже и прижимает раскрытую ладонь, уже поверх моей одежды.

— Узнала? Что-то, что долго от тебя скрывали? — склоняется надо мной. Рассматривает так пристально, что в какой-то момент, я просто громко всхлипываю и срываюсь на дикий вой.

Чувствую, как Мейхер вздрагивает. Он сам кажется не ожидал, что активирует эту бомбу. Я не то чтобы плаксивая по жизни, впечатлительная, эмпатичная. Если мне грустно, то я плачу, не прикидываюсь железной леди. А сейчас мне грустно, очень и очень грустно.

Чувствую, как Арс разжимает пальцы, высвобождает мое запястье. Растерянно я бы даже сказала боязно, охватывает ладонями мои плечи. Мнется рядом, молча, пока я, продолжая рыдать взахлеб.

— Слушай…Майя…

Он что-то бормочет там, а я не слышу. Вцепляюсь в него мертвой хваткой и плачу. Иногда горло забивается от слез и слюны, и мой рев превращается в пугающий кашель.

Совершаю глубокий вдох, прежде чем Арс накрывает мои губы поцелуем. Напористым, агрессивным и отвлекающим. Я забываю про свою истерику, упираюсь ладонями в грудь этому гаду, пытаюсь его оттолкнуть, но не получается. Тогда прибегаю к тяжелой артиллерии, и просто выгрызаюсь ему в нижнюю губу, в полной уверенности, что отскочит в сторону, но он этого не делает. Отстраняется на сантиметр, наверное, и только сильнее вжимает меня в стену.

— Это. Было. Зря.

Он произносит каждое слово четко и медленно. Немного запыхавшись.

— Я не хочу с тобой целоваться. Мне не нравится с тобой целоваться, — выдаю наконец то, что так давно хотела ему сказать. — Снова придется чистить зубы, язык, прополоскать рот хорошенько. Прекрати меня целовать, Мейхер. Я не разрешаю!

— А я вроде и не спрашиваю, Майя.

Его ладонь ложится мне на талию, кончики пальцев едва ощутимо впиваются в бок, но этого хватает, чтобы вздрогнуть и привстать на носочки, снова.

— И очень зря, Сенечка. Потому что мне противно, — смотрю ему прямо в глаза.

Мейхер ухмыляется.

— Да мне пофиг, если честно. Весь прикол в том, что мне не противно, Майя.

Приоткрываю рот, чтобы сказать очередную колкость, и теряюсь. Что на такое можно ответить? Чем крыть?

Скрипнув зубами, вонзаюсь ногтями ему в плечо. С восторгом наблюдаю за его реакцией. Знаю, что ему больно, ну или как минимум неприятно, хоть он и не подает вида.

Мои пальцы белеют. Злюсь, на отсутствие реакции с его стороны, и убираю руку. Она плетью летит вниз и зависает в воздухе.

Арс ловит мою ладонь. Сжимает. Его губы снова приближаются.

— Если будешь ныть, я тебя опять поцелую.

Глава 21

Арсений

Какой-то тупой шантаж, и если уж оценивать ситуацию со стороны, не в мою пользу вообще, но наблюдать двое суток, за тем, как она периодически ревет, особого желания у меня нет. Рассудком поехать можно.

— Я серьезно, — продолжаю. — В любое время, в любом месте. При всех, или один на один.

Майя моргает, трет свой и без того красный нос, а потом, вскользь касается припухлых порозовевших губ.

— Ты дурак?

— За обзывательства тоже, — склоняюсь над ней, упираюсь ладонью в стену у Майи над головой, — будут санкции.

Майя напрягается, вытягивается по струнке и, кажется, не дышит.

— Это шантаж какой-то…