Будет больно, моя девочка (СИ)

— Он самый.

Киваю. Сжимаю ее пальцы в своей руке крепче. В этот раз она не пытается высвободиться, а я уже давно поймал себя на мысли, что мне нравится ее касаться.

Странно…

— Зачем тебе это? Какая вообще разница?

Майя нервно переступает с ноги на ногу, несущественно впивается ногтями в мою ладонь, не переставая при этом смотреть в глаза. В очередной раз за это долгое утро подмечаю для себя, что они у нее обласканы солнышко. Яркие. Теплые. Манящие.

— Терпеть не могу ноющих девчонок, — выдаю полуправду, качнув головой, чтобы отвести взгляд от этих колдовских глаз.

Не могу терпеть, да, это правда, но в конкретно этой ситуации, есть один нюанс. Когда ревет, вот эта, стоящая напротив меня девчонка, я плыву, моментально. Мозг не соображает, что со всем этим делать, просто уйти, оказывается непосильной задачей. Не могу. Тупо не могу ее бросить. Сам не понимаю почему. Это же просто, развернуться и свалить, выставить ее из своего номера, послать куда подальше в аэропорту или просто не приближаться к ней всю поездку. Но я не могу.

Это дичайше раздражает, как и ощущение полнейшего опустошения.

Ее эмоции слишком громкие, слишком сильные. Я их чувствую. Ярко, будто они мои. Каждой клеточкой тела чувствую. Испытываю к ней эмпатию. Я! Бред. Бред, в котором приходится жить с начала учебного года.

Наверно это одна из причин, для чего мне нужен этот спор. Чтобы избавиться от этих ощущений, затушить лишние, неправильные, ненужные мне эмоции относительно этой девчонки. Стереть ее. Навсегда.

— Тогда тебе просто нужно держаться от меня подальше. Вот и все, Сенечка, — Майя переходит на вкрадчивый шепот. — Просто держись подальше. Сделай радость своей нервной системе, и мне.

Она хлопает длинными, все еще немного склеенными после слез, ресницами. Моргает, как в замедленной съёмке. И смотрит. Не в глаза. В душу. До костей пробирает.

Чувствую, как убыстряется мое сердцебиение, как слюна во рту становится вязкой, а ладони потеют.

Сглатываю, стискиваю зубы и совершаю глубокий вдох носом. Тушу в себе разгорающееся пламя, по щелчку готовое превратиться в настоящий пожар, который поглотит на своем пути абсолютно все.

— Не пойдет. Ты мое единственное развлечение на эту поездку. Я не могу позволить себе держаться от тебя подальше.

— Арсений Мейхер и чего-то не может себе позволить? Просто вау, Сенечка.

Она приторно улыбается. Скользит пальцами по моему предплечью, вызывая щекотку. Неосознанно дергаюсь. Майя улыбается шире. Делает все это намеренно, ждет от меня соответствующей реакции. Притаилась и ждет. Наверное, поэтому и отпускаю ее. Больше не прикасаюсь.

Майя мгновенно нащупывает дверную ручку, чтобы улизнуть. Не медлит. Действует быстро. Вижу ее затылок.

— Не целуй меня больше. Слышишь? Не целуй, — просит, замерев и резко обернувшись в мою сторону. Впивается пальцами в деревяшку. Смотрит во все глаза. Не моргает и не дышит, наверное.

— Не могу ничего обещать.

Майя снова вспыхивает. Задерживается у приоткрытой двери, одна ее нога уже стоит в коридоре, вторая все еще в моем номере.

— Это нечестно.

— А я и не говорил, что буду честным, — произношу спокойно, глядя ей в лицо.

Как только Майя пропадает из поля моего зрения, в номере становится тихо и пусто. Осматриваюсь и заваливаюсь на кровать. Вслушиваюсь в собственное молчание, и молчание, что издают стены. Накрывает.

Сердечный ритм скачет. Мысли в голове путаются. Лежу так часа два. Когда подходит время спускаться в лобби, сил на то, чтобы пошевелиться просто нет. Мне лень вставать. Лень куда-то идти или ехать. Теперь я вообще не понимаю, для чего я сюда прилетел. Мне в принципе нафиг не уперлась эта экскурсия с классом, вся эта поездка с людьми лица, которых я буду видеть ближайшие восемь месяцев, а потом забуду навсегда.

Перекатываюсь на бок, тянусь за телефоном.

Куча каких-то сообщений, пара пропущенных звонков. На удивление, один из них от отца. Пару минут смотрю в экран. Ошибка какая-то. Явно. Перезванивать не спешу.

Все время, что болтаюсь по Эрмитажу, напряженно думаю про отцовский звонок. Когда мы с ним вообще по телефону говорили в последний раз? Я не то что не вспомню, я не знаю. Просто не знаю, когда это было.

— Сфоткаешь?

Панкратова появляется сбоку от меня, как из-под земли. Сует свой телефон.

На автомате делаю пару снимков и возвращаю ей смартфон. Все это без слов. Судя по выражению лица Майи, она ждет от меня какой-то подвох, но, когда ничего не происходит, растерянно озирается по сторонам, и немного подумав, идет за мной следом.

Мы в принципе отстали от основной группы еще минут двадцать назад. Я, потому что медленно шел и думал, а Панкратова, потому что все везде фоткает. Каждую мелочь. И себя не забывает.

— Учти, если ты заплачешь, я тебя целовать не буду, Мейхер.

Поворачиваю голову. Бросаю взгляд на улыбающуюся Майю. Ей очень понравилась своя же шутка, судя по всему.

— Смешно.

— Ты обиделся, что ли?

— Нет.

— Что-то случилось?

— Нет.

— Очень содержательная беседа, — Майя громко цокает языком и припускается вперед.

В последний момент успеваю поймать ее за руку и резко притянуть к себе.