Будет больно, приятель!

В том полуразрушенном ските с деревянной часовенкой он почувствовал трепет и причастность к чему-то высшему. Незадолго до этого он посмотрел «Остров» Лунгина, который произвел на него сильнейшее впечатление. Природа была довольно похожей, и ему живо представились монахи в этом суровом пространстве. Несколько часов он не мог покинуть это намоленное место. Только когда начало смеркаться, он понял, что скоро его начнут искать, и поплыл обратно. К сожалению, больше на этой заимке ему не довелось побывать. В других местах он искал внутри себя похожие ощущения, но везде имелись отвлекающие факторы. Известные северные монастыри: Валаам, Соловки и Коневец — его не впечатлили. Интересно, познавательно, но религиозного опыта посещение этих монастырей ему не дало. Впрочем, и такого разочарования, как после посещения Иерусалима, он тоже не испытал. На пятилетний юбилей свадьбы родители жены подарили им паломнический тур в Иерусалим. Там Даниил в какой-то момент почувствовал себя посетителем мультибрендового бутика религий. Мусульмане с иудеями, христиане разных конфессий — все они боролись за паству. Одних Голгоф им показали четыре: три в храме Гроба Господня и одну за стеной Иерусалима. Каждая — настоящая, по версии определенной конфессии. Со Святой Земли Смирнов вернулся в состоянии полной прострации и какое-то время вообще не мог слышать о религии.

В молодости Даниил травмировал спину и несколько месяце ходил к китаянке на иглоукалывание. Она ему посоветовала позаниматься со своим мужем лечебной гимнастикой тай-ци цзюань (оздоровительный аналог кунг-фу). Тренер несколько раз ему рассказывал про дыхательную гимнастику цигун и медитацию, и даже пару раз они пробовали медитировать. Самое главное, что Смирнов усвоил из этих уроков, — медитация требует уединения. Тренер настаивал, что резкий выход из медитации может негативно отразиться на психике. Для себя Даниил решил, что разговор с богом, вне зависимости от религии, должен быть один на один. Хотя он любил ходить на литургии с хорошими певчими. Там его могло охватить похожее чувство во время пения псалмов, но продолжалось оно недолго.

В грузино-азербайджанской келье впервые за долгое время Даниил почувствовал причастность к чему-то большему, чем он сам, окружающий его мир. Понятно, что помолиться мог и дома в одиночестве, но как-то это было некомфортно. Все-таки в светском месте многое отвлекало от искреннего обращения к богу. Холодильник с едой, компьютер с сериалом или кровать, на которую можно прилечь. Сложно в такой атмосфере переключиться с мирского на духовное. Келья монаха, пусть и заброшенная, располагала к молитве и духовному самосозерцанию.

Огромное пространство долины реки Кура, на которую взирала гора, уже давало невероятное ощущение возвышенности и приближенности к космосу. Потом стемнело, и россыпь звезд над головой, казалось, была так близка, что только руку протяни. От близости неба кружилась голова. Грудь наполнялась восторгом. Все, что произошло с Даниилом, показалось ему таким мелким и ничтожным, по сравнению с открывшимся величием. «Нужно чаще смотреть на небо! Чаще смотреть! И тогда жизнь будет чище и правильнее. Счастливее», — подумалось Дане. Потрясенный красотой и величием Божьего замысла, он испытывал благодарность за открывшееся ему вдруг знание. Молитву Даниил помнил только одну — «Отче наш». Но прошептал он ее впервые с таким пониманием, с таким чувством, которых никогда не испытывал. Ошеломленный, он сидел на краю кельи, стараясь не думать ни о чем земном. В какой-то момент Даниила охватило ощущение разливающегося по телу тепла. Это было немного похоже на то, что ощутил в церкви Метехи, слушая хор. Но тут не было музыки, а было лишь пространство и время.

Уже потом, вспоминая эти часы в келье, Даниил понимал, что в тот вечер на него снизошло духовное озарение. Это был опыт соприкосновения с божественным замыслом, опыт познания себя в мире.

Глава 9

Около полуночи стало довольно прохладно. Даниил пару раз вспомнил про куртку, оставленную в салоне «Волги» Зураба. Но вскоре пришло сообщение с незнакомого номера с геометкой. Основательно продрогнув к этому моменту, Смирнов тронулся в путь. Идти было очень тяжело — тьма кромешная; куда ступает нога, совсем не видно. К тому же тропа шла под уклон, так что спасали только альпийские палки. До места встречи было всего три километра, но шел Даниил больше двух часов. Наконец он увидел темный силуэт автомобиля.

— Салям! — поприветствовал его бритый наголо мужчина средних лет в спортивном костюме и кожаной куртке.

— Добрый вечер. Вы Эльдар?

— Да. Садитесь, пожалуйста, — неожиданно певуче произнес мужчина.