Будет больно (СИ)

- Начну с самого начала. Аюми работала в больнице. Как-то к ним привезли паренька со следами домашнего насилия. К тому времени она уже была в «Теме», а потому легко распознала латентность мальчика. И очень заинтересовалась им, помогла осознать свою наклонность, без особого труда уже через полгода надела ошейник. Юнхо был благодарен ей, и это чувство легло основой в беспрекословное подчинение.

- Да, он рассказывал.

- Так вот, первоначально их сессии носили здоровый характер.

- В смысле «здоровый»?

- Значит, протекали они в пределах БД и ДС отношений с соблюдением табу. Потом они стали практиковать СМ. Стоить сказать, Юнхо сам попросил пожестче, - Дже почувствовал легкое головокружение от того, как рассказ Рины был схож с их с Юнхо отношениями. – Вот только Аюми была садюгой всегда, ее игры стали выходить за пределы дозволенного даже в садомазохизме, едва она поняла, что Юнхо попался на крючок. Бедняга неделями лежал в подвале, привязанный к стене, а игрушки в его заднице сменились обычными бутылками из-под пива. На нем испробовали и ток и ножи. У любого бы крыша двинулась.

- Почему он не ушел от нее? – парень был ошеломлен, в особенности тем, что Рина так буднично повествовала об этом ужасе. - Неужели ему нравилась такая боль?!

Девушка насмешливо улыбнулась.

- А ты сейчас бы ушел от Юнхо? – Джеджун испепелил собеседницу взглядом, что очень рассмешило ее. – Это психология, дурачок. Продуманная, а потому страшная. Аюми знала, на какие рычаги давить, поэтому привязала его, заставила думать, что без нее он ничего собой не представляет, сломала. Это крайняя степень пси-садизма, знаешь ли. Юнхо попросту пристрастился к бесконечному стрессу… его очень поэтично называют «Голодом»…

- Почему ты не остановила ее? – перебил ее Дже.

- Мне… было все равно, - Рина опустила взгляд на бокал. – У меня были проблемы с наркотиками, плевать я хотела на всё и всех.

- Пизданутая семейка.

- Что правда, то правда. Давай еще по одной, - девушка привлекла внимание бармена и сделала заказ. – Знаешь, парафилия, как монета. Имеет, сука такая, две стороны.

- Что это?

- Парафилия? Общий термин для необычных сексуальных практик. Сексуализация, скажем, пыток кнутом. С одной стороны может разнообразить сексуальную жизнь, добавить огонька. Не зря ведь тематики выдумали доктрину безопасности, разумности и добровольности. Разнообразие сессий – плод творческого воображения, приносит непередаваемые ощущения, сам знаешь, сабспейс, все дела. Только частенько человек скатывается в дерьмо, когда обычные сессии перестают удовлетворять. Вот тут на сцену выходит гематофилия* и что похуже. И «Тема» выливается в обычный садизм, беспощадный и бесконечный. Стоп-слово, принципы… все летит в пизду. Освенцим курит в сторонке, в общем. Юнхо ее любил, идиота кусок, поэтому терпел, а потом уже не стало дороги назад.

Дже сидел, как пришибленный. Рина раздавила окурок в пепельницу, вытащила из пачки еще одну сигарету.

- Когда Аюми узнала о раке, совсем вышла из ума, едва не убила Юнхо. Короче, даже я поняла, что сестра вконец пизданулась. Это в какой-то степени помогло мне в завязке… Отец настоял на госпитализации. Пришлось изрядно попотеть, чтобы найти ее, так и вскрылось место, где она держала парня. Чтобы не было проблем, семья взяла на себя ответственность, оплатила счета из клиник, в том числе пластической хирургии, потом дурдом…

Ким сидел оглушенный. Перед глазами плясали черные пятна, в уши долбился голос Рины, расписывающий, как жил Юнхо в застенках. К горлу подступила тошнота. Он вдруг отчетливо ощутил, что ненавидит эту бабу, сидящую перед ним, всю ее семейку. Ушибленные на голову, две сестрицы занимались такими вещами, что блевать хотелось. Ладно, одна уничтожала лишь себя, подсев на наркоту, но вторая измывалась над другим человеком, пользовалась им, унижала, растаптывала в течение нескольких лет.

- Зачем? – Джеджун с трудом заставил непослушный язык двигаться.

- Что?

- Зачем рассказала?

- У Юнхо очередное обострение. Таки предупредил. Я позвонила его врачу, узнала, что он не наблюдается уже довольно долго, таблетки, скорее всего, тоже перестал употреблять, - буднично пожала плечами Рина. – Раз уж ты сейчас с ним, должен знать.

- Что за таблетки?

- Откуда я знаю, что там хавают?! Наверняка какая-нибудь дурь, которая парит мозг.

Джеджун поежился. Вся эта ситуация ужасно смущала – получается, он столько времени провел с Юнхо, раскрылся перед ним, показал свои потаенные желания, но сам оставался в полнейшем неведении. Юнхо был абсолютно не тем, кого он себе представлял: талантливого художника, страстного любовника, уверенного человека, прочно стоящего на ногах. Нет, оказалось, что это был всего лишь кокон, сплетенный из лжи, в который тот спрятался, спасаясь от кошмара прошлого.

-… в каждом человеке живет мучитель, - Рина пялилась в одну точку куда-то над левым плечом Джеджуна. – Если предоставить возможность доминировать над другими, если смотреть на них, как на вещь, вертеть, как вздумается, унижать, наружу выйдет мучитель.