Будет кровь

Сейчас я ходил по очень тонкому льду. Вспомни бармен моё лицо, узнай он во мне спутника Уэлдона, которого они расстреляли на перроне, окажись слухи о том, что Рохо вербуют людей далёкими от истины, и меня не слишком вежливо попросят покинуть гостиницу. По взгляду бармена я понимал, что я кажусь ему кем-то знакомым, он напрягает извилины изо всех сил, стараясь вспомнить моё лицо. Однако, видимо, саквояж с выкупом за жену и сына Уэлдона слишком сильно занимал его, и запомнить меня он не сумел. Что сейчас оказалось мне на руку.

— Пива холодного налей, — сказал я, прерывая затянувшуюся паузу. — Жарко уже на улице.

Бармен нацедил мне полную кружку светлого, даже без слишком большой шапки. Я заметил, что большинство посетителей отдавали предпочтение пиву — для более крепких напитков ещё рановато, да и в самом деле жарко.

— Видишь вон тот столик, — указал бармен. — Тебе к дону Мигелю, он беседует с теми, кто хочет продаёт товар вроде твоего.

Дон Мигель оказался старше Рамона, одевался он как все остальные, сидящие в общей зале гостинице, и сразу выделить его я бы не смог. Лишь парочка полуорков, цедивших пиво за соседним столом говорили о его статусе.

— Что продаёшь? — спросил у меня дон Мигель, и я без колебаний выложил перед ним «Вельдфёр». — Третья модель, — уважительный кивнул тот, осмотрев револьвер, прежде чем вернуть его мне. — А насколько хорошо ты с ним управляешься?

— Настолько, — честно ответил я, — что твои мордовороты не успеют достать оружие, прежде чем я пристрелю тебя, а после и их. Не стоит им так налегать на пиво, по такой жаре оно может сыграть дурную шутку.

— Ты либо очень храбрый парень, либо очень глупый, — покачал головой дон Мигель. — Такие шутки здесь не слишком уместны.

Я лишь пожал плечами.

— Могу пристрелить кого-нибудь из твоих людей здесь, — предложил я. — Кто тебе нравится меньше всего?

— Дай я уделаю этого пижона, — попался на крючок один из людей дона Мигеля.

Высокий тип с нечёсаными волосами, одетый в потрёпанный костюм с чужого плеча, вскочил на ноги. Не дожидаясь ответа, он сунул руку за пазуху, но я опередил его. Прежде чем его пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, ствол «Вельдфёра» уставился ему в лицо. Намёков взъерошенный явно не понимал и выдернул-таки из кобуры «Фромм». Я большим пальцем взвёл курок револьвера, давая ему последний шанс. Всё это время смотрел в глаза дону Мигелю, в сторону взъерошенного даже не обернулся.

— Довольно! — дон Мигель хлопнул ладонью по столу с такой силой, что подпрыгнула моя кружка с пивом. — Сядь, Дойл, пока я сам тебе не пустил пулю в лоб.

— Но, дон, — возмутился взъерошенный, — этот пижон слишком много за себя берёт!

— Это я здесь решаю, — осадил его дон Мигель. Он даже не глядел на Дойла, и стрелка, похоже, это задело. — Ты умеешь работать языком, и яйца у тебя крепкие, — признал дон Мигель, — но этого мало для того, чтобы работать на нас.

Я ждал продолжения, хотя и знал, что его не будет. Очень скоро нас должны прервать самым грубым образом. Об этом я позаботился.

Прежде чем отправиться в гостиницу «У северных ворот» я швырнул камень в окно полицейского участка Отравиля. Камень этот был обёрнут куском бумаги, на котором я старательно вывел печатными буквами, чтобы нельзя было узнать почерк.

«Ищите украденное в гостинице „У северных ворот“».

Уверен, моя выходка не осталась незамеченной, Строцци просто обязаны отреагировать на неё. И они не обманули моих ожиданий.

Полицейские в Отравиле не носили какой-то определённой формы, от простых горожан из отличали потёртые синие кепи с чёрными козырьками. К слову сказать, я не заметил ни одного до сей поры, видимо, стражи порядка полностью отдали улицы патрулям астрийской жандармерии. А вот в гостиницу «У северных ворот» ввалились сразу пятеро грозного вида полицейских с дубинками в руках. Возглавлял их исталиец с прилизанными волосами и усиками-стрелочками.

— Как это понимать, Джоджо? — поднялся на ноги дон Мигель, и следом за ним встали все в общей зале гостиницы. Я не отстал от остальных. — Ты вламываешься ко мне со своими мордоворотами так, будто вернулись старые времена. И это после того как твой дядя заключил соглашение со мной — он сам пришёл к нам и предложил мир.

— А ты нарушил его, Мигель, — прошипел гадюкой исталиец по имени Джоджо.

— Ты бросаешься очень острыми словами, Джоджо. — Веспанец заговорил тише, и теперь к каждому его слову нужно было прислушиваться. — Надеюсь, у тебя есть не только слова?

— Тебе оказалось мало денег, что вы захапали с трупа того ариша, — ответил исталиец, правда, тон всё же сбавил, решив не накалять ситуацию, — и твой человек напал на контору братьев Казадеи. Двое наших людей убиты, а выручка утекла к тебе.

— Слова, Джоджо, острые слова, — покачал головой дон Мигель. — Они режут, как бритва, смотри, как бы тебе не пустили кровь.