Будет кровь

Воздух в общей зале гостиницы, казалось, сгустился от напряжения — одно неверное движение, даже громкий звук, и начнётся стрельба. Это чувствовали лидеры обоих групп, и потому даже горячий сначала исталиец Джоджо старался обходиться без резких движений.

— А вот то, что есть у меня кроме слов, — ответил он, бросив на пол перед доном Мигелем камень, обмотанный запиской.

Сейчас, наверное, мало кто помнил, что я пришёл сюда с чемоданчиком. Все обратили внимание револьвер под мышкой и конфликт с взъерошенным Дойлом. А чемодан, откуда я взял лишь малую часть денег, сейчас обосновался под стойкой, недалеко от ног бармена. Чтобы закинуть его туда, мне пришлось постараться, однако работа частного детектива часто сродни профессии фокусника. Главное — знать, как отвлечь всех, чтобы твои действия остались незамеченными. Признаюсь сразу, мне приходилось не раз подбрасывать кое-какие улики или, наоборот, забирать. Всё в интересах клиента, само собой.

— Ты ведь будешь не против, если мои люди обыщут твоё заведение? — растянул губы в улыбке исталиец Джоджо.

Дон Мигель, которому один из полуорков подал записку, нарочито долго читал её, а после глянул на Джоджо.

— Ваших денег здесь нет, — сказал он, наконец, — ищи, сколько хочешь.

— Работаем, парни, — обернулся к полицейским Джоджо.

Чтобы отыскать за стойкой не слишком-то хорошо припрятанный мной чемодан у парней ушло меньше пяти минут. Один из них достал его, щёлкнул застёжками и тут же протянул подошедшему начальству. Джоджо растянул тонкие губы в высшей степени неприятной усмешке.

— Ну что, Мигель, ты скажешь на это?

Он выставил чемодан на барную стойку и открыл его, чтобы все желающие могли увидеть пачки купюр.

— Это наши деньги, и ты даже не потрудился как их следует припрятать. Времени не хватило, да? Не думал, что у тебя завелась крыса.

Я почувствовал, что лёд под моими ногами невероятно тонок. Сейчас кто-то вспомнит о том, что именно я принёс чемоданчик, и пиши пропало. Вот только Джоджо вёл себя настолько вызывающе, что про меня никто и не вспомнил. Дон Мигель подошёл к чемоданчику и захлопнул его.

— Забирай свои деньги, Джоджо, и проваливай, откуда вылез. Я пришлю человека к твоему дяде.

Исталиец хотел было выдать ещё какую-нибудь скабрёзность, однако вовремя остановился. Даже до него дошло насколько сейчас опасно и дальше дразнить Мигеля и его людей. Начнись перестрелка, и Джоджо с полицейскими не уйти — бойцов у Рохо больше, они готовы к драке. Исталиец сам накалил обстановку настолько, что всем уже наплевать на перемирие.

— Не затягивай с этим, — бросил-таки он напоследок и первым вышел из гостиницы.

— Так, — обернулся ко всем дон Мигель, — расходимся. Кто при деле — на места, удвоить охрану наших заведений. Остальные со мной. Карлито, бегом в усадьбу, передай новости Рамону: пускай отрывается от своей бабы и едет сюда.

Не прошло и десяти минут, как общая зала гостиницы «У северных ворот» почти опустела. Остались только я, бармен, лениво мывший и вытиравший кружки, которые побросали на столах люди дона Мигеля, да пожилой человек с седыми усами, одетый прилично, но по сугубо веспанской моде, что придавало ему особый колорит.

Старик взял свою кружку и подсел ко мне. Сделал знак бармену — тот принёс ещё пару холодного пива и тарелку солёных орешков.

— Чем обязан? — спросил я, когда бармен вернулся за стойку к грязным кружкам.

— Если думаешь, что никто не заметил твоих фокусов с чемоданом, то ты ошибаешься, приятель, — надтреснутым голосом произнёс в ответ старик.

Я молчал, отдавая должное новой кружке пива и хрустя солёными орешками.

— Зачем ты это сделал? — не выдержал первым старик. — Зачем раскачиваешь лодку?

— Сначала ответь, папаша, — сказал я, — почему ты не сдал меня Мигелю Рохо? Моей головой тот легко расплатился бы с этим Джоджо.

— Вряд ли, — покачал головой старик. — Я помню Мигелито с пелёнок: он рос с ненавистью к Строцци. Он поступил бы точно также, только тебе не поздоровилось бы, а я этого не хочу. Не понимаю, зачем ты всё это затеваешь.

— Ты знаешь о женщине, которую держит у себя в усадьбе Рамон Рохо? — спросил я, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Я должен спасти её и её сына, а для этого здесь надо заварить кашу покруче.

— Она выльется большой кровью, — покачал седой головой старик, — но пусть его — к тому давно шло. Этот нарыв следует вскрыть.

— А твой какой интерес в этом, папаша? — не сменил намерено развязного тона я.

— Я старый человек, сынок, — в том же тоне ответил старик, — и не боюсь смерти. Я помню, с чего всё начиналось, и мне противно смотреть, во что всё вылилось в итоге.

Он откинулся на стуле, уставившись в потолок. Пожилым людям вообще свойственно пускаться в воспоминания, особенно после пары пива. Я не прерывал старика, понимая, что из его монолога вполне могу почерпнуть что-нибудь интересное и полезное для себя.