Будет так, как я хочу

— Ты слышал что-нибудь про Ольховского Глеба, скажи, Игорь? — я не стала ходить вокруг да около, начала задавать вопросы, как только мы отпустили официанта, сделав заказ.

Игорь медленно взял зубочистку со столика, так же медленно ее распечатал и вложил в рот, пожевал, откинувшись на спинку диванчика. Долго и внимательно меня разглядывал, заставляя нервничать. И когда я уже хотела обидеться и уйти, выдал:

— Так это же твой бывший, да? И настоящий отец Макса?

— Ну, естественно.

— Тогда ты лучше меня должна его знать.

— Если бы знала, то не стала бы спрашивать тебя!

— Слушай, а знаешь, в чем прикол? Он ведь так хорошо водил меня за нос, что мне даже в голову не пришло сопоставить двух Ольховских: одного — из твоего прошлого, другого — из моего настоящего.

— Не поняла… Ты что, с ним сталкивался? Уже когда мы были женаты?

— Я бы иначе сказал: как раз перед тем, как нам пришлось развестись, он и начал появляться в моей жизни. Только мне казалось, что ему чисто бабки хотелось отжать. А оно вон как вышло.

Забыв о том, что на лице косметика, я с силой потерла глаза. Наверняка, до черных разводов от туши…

— Погоди. Какие бабки он отжимал?

— Обычные. Из нашего с отцом бизнеса. И ровно на тех направлениях, что пересекались с твоим.

— Почему ты мне не сказал раньше? Это же и меня касалось, Игорь…

— Насть, да мне в голову не приходило, что этот твой Ольховский сознательно мне вредит, только потому, что мы женаты. Думал, разойдемся по сторонам, от моих дел он отстанет…

— А что будет с моими — уже и не так важно, да? — это было бы, наверное, обидно. Если бы не помнить о том, что нас с Игорем ничего, кроме бизнеса, почти и не связывало. Наши глупые душевные метания никак не должны были влиять на все, что касается денег и компаний.

— Настя, я мог утопить оба корабля, а мог спасти хотя бы один. Согласись, выбор был однозначным?

— «Добро пожаловать во взрослую жизнь», да? — я невесело усмехнулась, вспоминая эту его любимую фразу.

— А ты до сих пор еще не вошла в нее? — Игорь ответил доброй улыбкой. — Тяжело тебе будет, Настя, если зубы не отрастишь.

— Так вот, отращиваю потихоньку… Но идут как-то медленно. Может, каких-то витаминов попить? — приятно было болтать с Игорем, зная, что мы друг другу ничего не должны. Почти как старого друга повстречала.

— У тебя один Ольховский должен был стать замечательным витамином. А тебе маловато показалось?

— Блин… Вот хорошо же разговаривали, а ты про него вспомнил! — шутя, скривила недовольную гримасу.

— Так ты же о нем хотела расспросить? Вот я и вернул беседу в нужную колею. — Игорь, как обычно, был непрошибаем.

— Ты знаешь, вообще-то странно говорить об одном бывшем с другим, тоже бывшим… — Только сейчас меня осенила эта светлая мысль.

— Насть, не тяни уже кота за… хвост, хотя бы, не дергай. Что там у тебя приключилось?

Не вдаваясь в подробности, я ему рассказала о том, в какой ситуации оказалась, и что мне предлагает Глеб. И уставилась на Залесского умильными глазами. В надежде, что он хоть что-нибудь присоветует.

— Ну, собственно, у тебя два варианта разорения: первый — это ничего не делать и ждать, пока тебя пустит по миру «Вымпел». При этом у тебя вообще ничего не останется, кроме долгов. Вариант второй: продать долю Ольховскому и через время понять, что он тебе вообще ничего не вернет. Тут у тебя останутся хотя бы средства, которые он заплатит за долю. — Игорь задумчиво водил ножом по тарелке, демонстрируя: вот этот пустой краешек — первый вариант, вот этот — с жалкими крошками от десерта — второй, и еще оставался третий, на котором лежал самый большой кусок пирожного. Я с волнением ожидала, что же Залесский скажет об этом. — Я надеюсь, ты ему реально долю продашь? За хорошие деньги? Не станешь просто подписывать бумажки, не проверив до этого банковские счета?

Идея о том, что Глеб может меня обмануть даже по такой мелочи, вообще в голову не приходила. Но Игорь был прав, и за одно только это — огромное ему спасибо!

— Нет. Не стану. — Замотала головой, демонстрируя, как сильно не хочу допускать такую оплошность.

— Угу. Если б я не предупредил, так бы и поступила.

— Ну, зачем ты…

— Затем, — оборвал меня на полуслове, — что слишком хорошо тебя знаю. А мне бы не хотелось, чтобы Макс остался вообще без средств к существованию. Он мне все же дорог. И наблюдать, как ты роешь яму себе, я бы смог, если бы не помнил о ребенке.

— То есть я могу остаться голой и босой, и ты даже не почешешься?

— Имеешь полное право набивать свои собственные шишки. Но, как видишь, хватило ума спросить совета. Значит, не все потеряно…

— Ладно, проехали. Ты же хотел рассказать мне о третьем варианте, да?

— Да. Третий самый выгодный, хоть и самый маловероятный.

— Это какой же? — догадывалась, к чему он клонит, но хотела услышать подтверждение догадок.

Игорь вздохнул, снова глядя на меня, как на дурочку:

— Третий означает, что этот твой красавчик реально хочет помочь. И через время возвратит тебе все твои доли и акции, и будешь ты жить счастливо и богато.

— А какая вероятность, Игорь? Какая вероятность такого исхода?