Будет так, как скажем мы!

Так вот, телеканал Telesur пытается оживить элементы нового международного информационного порядка. То же самое можно сказать и об Al-Jazeera. Поддерживаемые США диктаторские режимы, правящие в нефтедобывающих странах Ближнего Востока — Саудовская Аравия и иже с ней — ненавидят эту телекомпанию. Они ее терпеть не могут. Соединенные Штаты ее тоже терпеть не могут, и по той же самой причине: она представляет собой независимый голос. Такого мы не потерпим. Мы бомбили объекты этой телекомпании в Кабуле и Багдаде, а потом заявляли, что это произошло «по ошибке». Вряд ли кто-нибудь в здравом уме поверит в эти сказки.

Когда Соединенные Штаты под давлением народного сопротивления вынуждены были, наконец, позволить провести в Ираке выборы, они любыми способами силились не допустить телекомпанию Al-Jazeera к их освещению, а когда это не получилось — пытались прикрыть ее, чтобы самим контролировать ситуацию в Ираке. Одним из способов достижения такого контроля было выдворить Al-Jazeera из Багдада. Нельзя проводить свободные выборы, если ситуацию целиком и полностью не контролируем мы.

Одна из самых курьезных пресс-конференций состоялась, когда в Вашингтон прибыл эмир Катара. Колин Пауэлл[36] вызвал его на ковер и настоятельно порекомендовал закрыть Al-Jazeera. А на пресс-конференции Пауэлл насмешливо-ироническим тоном сообщил представителям прессы, что в Катаре люди верят в такую вещь, как свобода печати, и поэтому иногда говорят то, что нам не нравится. В конце концов, под давлением США эмир предложил приватизировать эту телекомпанию. Администрация Буша заявила, что это не сработает — Al-Jazeera нужно закрыть. Телевизионная компания (государственная или частная — не важно) не может быть независимой от нашего контроля. Таково наше представление о продвижении демократии.

Al-Jazeera очень популярна в арабском мире. Летом 2006 года, когда США и Израиль вторглись в Ливан и практически разрушили страну, корреспонденты Al-Jazeera вели репортажи с места событий. Они показывали реальную картину. Люди видели, что происходит. И это возымело действие. Сейчас они пытаются запустить свои передачи на английском языке и, как я слышал, добиваются разрешения на кабельную трансляцию. Возможно, где-нибудь найдется кабельная станция, которая пойдет на это. Но если Al-Jazeera получит все-таки доступ к вещанию на английском языке, это наверняка встретит сильнейшее сопротивление.

Телеканал Telesur — тоже больное место для США. У США нет возможности заткнуть ему рот. А Чавес не собирается прислушиваться к мнению Буша и Кондолизы Райс, когда они убедительно советуют ему закрыть этот канал. Я не знаю, что будет завтра. Но сегодня этот канал представляет собой альтернативу. Он выражает взгляды огромного большинства населения мира. Мы же продвигаем информационную систему, которая находится в руках могущественных толстосумов и служит их интересам.

Расскажите, пожалуйста, как вы расцениваете присоединение Венесуэлы к Меркосур[37] и общие интеграционные процессы, происходящие в Латинской Америке? В Socialist Review вы писали: «Из всех стран Латинской Америки, вероятно, самые тесные отношения с Китаем у Венесуэлы». Почему это столь важно?

Это крайне важно. Ведь это первый случай со времен испанского завоевания, когда Латинская Америка стала делать шаги к независимости и интеграции. Уточню: там пытались делать это и раньше, но эти усилия подавляли. Например, в Бразилии в начале шестидесятых годов было умеренное популистское правительство. Но администрация Кеннеди организовала там военный переворот, и стране навязали режим неонацистского толка, опиравшийся на мощный репрессивный аппарат. Эта хунта положила начало той эпидемии диктатур, которая подобно чуме распространилась по всему континенту, захватив Чили, Аргентину, страны Центральной Америки, окропив при этом континент кровью. Так что народы Латинской Америки уже пытались добиться демократических прав, точно так же, как раньше пытались освободиться от испанского владычества. И подобных попыток было немало. Но это — первая попытка, у которой есть шанс на успех, потому что сейчас латиноамериканцы в какой-то степени освободились от контроля Запада — сначала европейского, а затем и северо-американского. Венесуэла в этом процессе играет очень важную роль, и она не одинока. Мы видим нарастающую волну демократических выборов от Венесуэлы до Аргентины с участием народных масс и партий левого толка.