Будет так, как скажем мы!

Если регулярно смотреть на себя в зеркало, то можно узнать о себе что-то новое. А это чрезвычайно важно. Привыкнув к этому занятию, вы, может статься, научитесь понимать других людей. Но для начала нужно попытаться понять себя, а не спешить выкрикивать ура-патриотические лозунги. Если наш досточтимый президент объявляет Чавеса жестоким диктатором, вовсе не следует вслед за ним во всю глотку это повторять. Может, Чавес и впрямь жестокий диктатор. Но к этому выводу стоит прийти своим умом, а не потому, что так сказал наш дорогой политический лидер. Нам не стоит добровольно превращаться в северокорейцев.

Глава 4 Соединенные Штаты против Евангелия

Кембридж, штат Массачусетс,

12 декабря 2006 года

Вчера New York Times поместила на первой полосе статью о бывшем чилийском правителе генерале Аугусто Пиночете, который скончался накануне. Если бы на территории США в этот день приземлился кто-нибудь с Марса или другой далекой планеты, что бы он мог узнать о событиях в Чили из главной газеты страны?

Если бы пришелец из космоса был знаком с историей нашей цивилизации, то наверняка бы подумал, что попал в тоталитарное государство вроде сталинской России. В этой статье лишь вскользь упоминается о роли США в государственном перевороте в Чили в 1973 году, который привел Пиночета к власти. На деле же, США в течение многих лет вмешивались в выборы в Чили — так было и в 1958 году, и в 1964-м. К 1970 году Вашингтон был твердо намерен свергнуть правительство Альенде. И тут существовало два пути: жесткий, который неизбежно вел к военному перевороту, и мягкий, который должен был, как выразился Никсон в разговоре с директором ЦРУ Ричардом Хелмсом, «заставить экономику завопить». Для подрыва экономики Чили Соединенные Штаты установили непосредственные и широкие контакты с чилийской верхушкой. Переворот в Чили был лишь одним из серии государственных переворотов, которые США спровоцировали, поддерживали или в которых принимали непосредственное участие в шестидесятые и семидесятые годы, в ходе подготовки к террористическим войнам в Центральной Америке в восьмидесятые годы. По всему континенту прокатилась волна террора.

То, что произошло в Чили, задевает меня за живое особенно сильно. Пару недель назад я как раз оттуда вернулся. О сегодняшнем Чили точнее всего сказал Ариэль Дорфман, назвав ее «страной, все еще преисполненной страха». И это правда. Люди жили при диктатуре семнадцать лет, и до сих пор в стране чувствуется этот страх. Одним из самых ужасных застенков при пиночетовском режиме была Вилла Гримальди. В последний мой приезд в Чили по этому месту нашу группу водил человек, которого там пытали. Сейчас он известный специалист по международному праву, преподаватель и правозащитник. Он, шаг за шагом, показывал нашей группе, как проходили пытки. По его словам, лишь через несколько лет после пережитого он смог заговорить об этом кошмаре. Пытки были чудовищными.

А еще мы познакомились с человеком, вернувшимся из камеры смертников. Если заплечных дел мастера решали, что после всех пыток вы им больше не нужны, вас сажали в эту страшную камеру. Но этому человеку каким-то чудом удалось выжить. Единственному. Он описал нам жуткие пытки во всех подробностях. И вот еще что: пытки проводились под наблюдением врачей. В их обязанности входило следить, чтобы человек не умер, и его можно было пытать снова. Врачи должны были своевременно останавливать процесс и возвращать истязаемого к жизни, а затем пытки возобновлялись. Я спросил своего собеседника: «Где теперь все эти врачи?» — «Практикуют в Сантьяго», — ответил он. И никто не думает привлекать их к ответственности. Это все равно что по улицам Сантьяго сейчас разгуливал бы Йозеф Менгеле[40]. Одно из последствий диктатуры, которое видишь, это страх.

Чилийский писатель Хуан Эрнандес Пико писал о сохранившейся «культуре террора», которая «укрепляет у большинства самые худшие ожидания, в отличие от перспектив власть имущих». Мои друзья в Чили говорят, что люди уже ни на что не надеются. А ведь когда-то это была очень веселая и захватывающая страна. Теперь ее жители разобщены. Они не доверяют друг другу, они не хотят ничего предпринимать. Врачи при пытках — это, конечно, вопиющий случай, но есть и другие примеры.