Будет только хуже

- Ну, прям! – всплеснул руками Ставицкий. – В нашем деле, знаешь ли, тоже нельзя без веры. Без веры в результат. Сначала ты веришь, что твоя гипотеза верна. Потом веришь, что найдешь ей теоретическое обоснование, потом – что сможешь реализовать теорию на практике.

- То есть я помню ту, правильную реальность потому, что проходил через эту камеру в этой реальности, - констатировал Влад.

- Типа того, - Ставицкий отхлебнул из фляжки. – Это особое место, Влад. И ты своего рода связываешь обе реальности. Примерно так же, как твои товарищи пограничники, но в то же время по-другому. Всё-таки они сначала прошли процедуру, а потом оказались здесь, а ты должен её пройти, чтобы оказаться там. И есть вероятность того, что запуск генератора с тобой, пока ты будешь в камере, вернёт всё на круги своя.

- Всего лишь вероятность?

- Как ты, правильно заметил, я – учёный, и исхожу из того, что исход того или иного события всегда может оказаться не совсем таким, как мы того ожидаем. Просто потому, что всегда можно забыть учесть какой-нибудь важный фактор. Понимаешь?

- Понимаю.

- Но я верю, в то, что у нас должно получиться, - завершил мысль Ставицкий. – Ты, кстати, помнишь, когда впервые стал видеть видения?

- Вы же уже знаете, зачем спрашиваете?

- Так, из вежливости, - сморщился Ставицкий. – Но для порядка я озвучу: видеть ты их стал, когда началась война. Ты ещё стал плохо спать, о чём ты и написал в своём дневнике.

- Я смотрю, его уже успели прочитать все, кому не лень, да Лёша? – Влад шмыгнул носом, обращаясь к капитану, который сидел у приборной панели и, казалось, готов заснуть. – Только ведь не ошибусь, если скажу, что тогда многие перестали спать спокойно. Так себе зацепка.

Слова Влада заставили Алексея разомкнуть веки. Он полез за пазуху и достал порядком истрёпанный дневник.

- Прости, так было надо. На, держи свой дневник Апокалипсиса, - он попытался добросить его до Влада, но книжица упала, не пролетев и половину нужного пути.

- Но кое-что ты описал очень правдоподобно, события, о которых знал Алексей и Павел, когда пребывали в другой вселенной. Это хоть как-то объясняло то, что наши противники пытались убить всех пассажиров того злополучного поезда.

- Они знали, что на нём есть тот, кто может связать обе вселенные, - вдруг подал голос Алексей, - но, видимо, не знали, кто именно. Иначе не стали бы заморачиваться с истреблением всех пассажиров.

Пограничник затряс головой, приводя себя в чувства. У Влада вертелся какой-то вопрос на языке, мысль, которую он только что хотел озвучить, но реплика капитана его сбила с неё.

- Но получилось так, что это именно я? – наконец уточнил он, хотя спросить хотелось о чём-то другом. – Именно от меня зависит, вернётся ли этот мир в норму, а не от кого-то другого, так?

Влад хотел рассмеяться, но от этого только сильнее болело в груди.

- Так.

- Это странно. Почему именно я?

- А почему нет?! – всплеснул руками Ставицкий. – Как будто ты первый, кто задаёт себе эти вопросы. Так получилось! Так бывает! Ты думаешь, я себе не задавал этот вопрос? Как будто я просто так решил упиться до смерти.

- Так! Давайте заканчивать приготовления, а то я прямо ощущаю как разваливаюсь на составляющие, - неожиданно твёрдо произнёс Алексей. Он поднялся, опираясь на приборную панель, на которой остались кровавые отпечатки его ладоней.

И они продолжили заниматься подключением генератора, тем более, что им действительно становилось всё хуже и хуже.

Влад наблюдал за приготовлениями Ставицкого, который щелкал тумблерами на панели управления, переключал что-то на щитках, переставлял кабели из одного гнезда в другое, потом задумчиво смотрел на стрелки приборов, и снова принимался за настройку.

Несколько раз свет моргал, а однажды вообще погас, и работать пришлось в свете электрических фонариков, тихо матерясь и проклиная проводку, или что там ещё могло гореть, так как в помещении явственно запахло жжёным пластиком и резиной.

Господи! Да сколько лет этому оборудованию, думал в тихом ужасе Влад, и его спутники, за исключением разве что Ставицкого, были такого же мнения. Ни тебе ни одного ЖК-монитора, ни одного сенсорного экрана. Всё, буквально всё было лампово-аналоговым. Да как они вообще могли воздействовать на материю пространства с такими-то агрегатами!

На все эти немые восклицания в голове сам собой всплыл образ Николы Теслы и его экспериментов. Мол, на, получи и распишись. Человек и не такое делал и без всяких там микрочипов. Ну, ладно.

- Ну что там? – кричал в темноте Алексей, обращаясь в Ставицкому.

- Надо заменить предохранители и перебросить питание! – отвечал учёный.

Влад и Павел таскали детали и катушки с проводами, обжимали их и закручивали клеммы там, где указывал Ставицкий.

Несмотря на первоначальную неприязнь к Ставицкому, вызванную первым впечатлением от встречи, теперь Влад даже восхищался учёным, которому нравилось своё дело.

Фонарь выхватил его напряжённое, уставшее, но на удивление, увлечённое лицо с отвёрткой в зубах, когда он переключал очередные тумблеры.