Будет только хуже

Гареев затянулся, кончик сигареты зардел ярко оранжевым цветом, выпустил облако густого сизого дыма, которое лишь усиливало чувство безысходности.

Влад поморщился. Запах табачного дыма его откровенно раздражал.

- О чём задумался?

- Да вот думаю, что жене говорить, - вопрос и в самом деле занимал мысли Влада.

- Ничего не говори, - пожал плечами Гареев.

Влад с сомнением посмотрел на Гареева. Скрыть то, что ты убил человека и что тебя допрашивали несколько часов, наверное, мог только человек, у которого вместо нервов стальные канаты. Влад представил, как бы он себя ощущал, если бы провокатора пришлось зарезать, а не застрелить, и к горлу подкатил ком. Он еле сдержал рвотный позыв.

- Пусть узнает сама, когда время придёт. Зачем лишний раз беспокоить. Если сильно донимать будет, скажи, что просто новая партия беженцев прибыла и надо было их распределить. А так, ничего не говори, - произнёс Гареев. - Давай, иди домой, скажи, что было много работы, что получил благодарность, и тебя отпустили отдохнуть. Только телефон не отключай. И вот…

Майор протянул ему небольшую рацию.

- Частота настроена. Это на случай, если мобильная связь окончательно накроется.

Влад взял рацию и засунул в карман бушлата.

«Домой, так домой» - подумал он.

***

Аля очень удивилась предоставленному Владу выходному, но расспрашивать о причинах такой щедрости не стала, тем более, что Влад буквально валился с ног от усталости и даже не стал ничего есть. Просто пришёл, упал на кровать и заснул мертвецким сном. Сон, однако, был хоть и глубоким, но тревожным, снилось всякая тягостная гадость.

Под утро выходного дня мозг опять решил выдать историю о том, как они с Алей поехали в банк получать ипотеку на новую квартиру, но на полпути в их «капчур» на перекрёстке влетел автомобиль, за рулём которого оказался в усмерть упитый козёл. Влад даже помнил запах перегара, смешанный с парами бензина, и эту наглую осоловевшую морду, вылезшую из другого автомобиля. Причём урод отделался синяками и ссадинами.

Аля в той аварии погибла. Влад даже помнил, как она умирала у него на руках, вся в крови. Трудно вспомнить, когда бы ему снился такой до не возможности реалистичный сон.

Проснулся он с тяжёлой головой и затёкшей шеей.

И ведь, главное, они действительно хотели пойти в банк, чтобы рассмотреть возможность получения кредита на приобретение новой, более просторной, квартиры. Но война тогда внесла свои коррективы, поход за новым жильём придётся отложить на неопределённый срок.

Впрочем, был один, если так можно сказать, положительный момент, который породила война: все выплаты по кредитам и займам были заморожены до особого распоряжения. Хотя, опять же, для кого как. Кто-то мог запрыгать от радости, а кто-то сказать "Какого хрена?!". Последнее, понятно, касалось кредиторов.

«А ведь могли бы и списать» - Влад потянулся в постели, разминая шею.

Выходной прошёл без особой цели. Влад ел, но без аппетита, пытался смотреть телевизор, но изображение постоянно пропадало, да и не было там ничего интересного – как обычно, гоняли новости и военную пропаганду. С интернетом – та же история. Пробовал читать, но тоже не пошло.

Хотелось напиться, но в доме не было ни капли спиртного. Хотя это, может быть, и хорошо.

Аля с расспросами не лезла, и если что-то и подозревала, но спрашивать не рискнула. От этой мысли стало чуть полегче, всё-таки повезло ему с женой.

Шухер в лагере, о котором упомянул Гареев, продолжался ещё пару дней. Поскольку смерть провокатора была фактически публичной, и слухи о застреленном вблизи лагеря человеке расползлись среди беженцев и персонала со скоростью молнии, конторские сильно не стесняли себя в допросах и перетряхивании всех и вся. Количество прошедших через их руки людей не поддавалось подсчёту.

Дёргали на допросы и Влада, который уже заколебался повторять одно и то же, но конторские, видимо, имели своё представление о цели таких мероприятий. Не исключено, что, не имея прямых улик сговора, они надеялись, что в какой-то момент Влад проговорится, и им будет за что зацепиться. Но с другой стороны, рассуждал Влад, его не отстранили от работы, если не считать того выходного, который ему предоставил Гареев, и он продолжал ходить по лагерю как ни в чём не бывало, и даже коллеги не стали относится к нему как-то по-другому. Ладно, ФСБ виднее, что да как. Были бы у них какие-то серьёзные подозрения относительно него, его бы уже давно упаковали.

Гареев всё это время ходил мрачнее тучи. Знакомый лейтенант шепнул Владу, что какой-то особо рьяный контрразведчик поднял тему личной ответственности майора за произошедшее в лагере. И, поди докажи, что ты не верблюд, учитывая, что всё делается чуть ли не с ходу, а поиском диверсантов вообще-то должно заниматься другое ведомство.