Будет все, как ты захочешь

– И это вино? Боже, неужели теперь даже во Франции невозможно купить настоящего вина? Нет, Кат, ну скажи. Чистый спирт, горло так и обжигает. Интересно, где мать умудрилась такое купить? Фу! Не пей, вылей.

Сделав глоток, Катка возразила:

– Хорошее вино, мне нравится.

– Значит, ты, как и большинство людей, просто-напросто не разбираешься в благородных винах.

– Ошибаешься…

– Ой, ладно, я не собираюсь спорить. – Анжелика махнула рукой, и в ту же секунду бокал упал на пол. – Черт его дери! Все из рук валится! Я не вынесу этой муки. Ката, прости меня, не хотела тебя обидеть. Господи! – Лика закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Испугавшись не на шутку, Копейкина подошла к девушке и попыталась выяснить причину столь упаднического настроения.

– В чем проблема, Лика? У тебя неприятности, я чем-нибудь могу помочь?

– Вряд ли. Помочь мне сейчас может только один человек, но его нет. А самое страшное, что я не знаю ни где он находится, ни когда соизволит появиться. От этого и бешусь, то в отчаяние впаду, то в панику. Тамарка меня постоянно каким-то пойлом поит, говорит, что успокоительное, а меня ничего не берет. Спать не могу, как лягу, сразу начинают ужастики перед глазами мелькать. Пробовала принимать снотворные – результат нулевой. Голова пустая, а сна все равно ни в одном глазу.

– А Тамарка…

– Подружка моя, да ты ее видела. Она сейчас временно живет у меня.

Ката хотела спросить про Рената, как вдруг Анжелика всхлипнула.

– Если я расскажу тебе одну историю, ты не сочтешь меня за идиотку?

– С какой стати?

– А с такой. История эта, как бы сказать, не совсем нормальная. Она больше смахивает на сон или безумие.

– Я готова тебя выслушать.

Лика облизала губки, взяла со столика Каткин бокал и, осушив его до дна, возвестила:

– Некоторое время назад мы с ребятами решили отправиться на пикник…

В мельчайших подробностях Анжелика поведала Копейкиной о поездке к озеру, о поедании шашлыка, о разговоре с Тамарой и о перепалке с Ренатом, когда тот узнал, что Лика без его ведома разрешила подруге перебраться в коттедж.

Ката слушала повествование и не могла взять в толк, что такого экстраординарного и ненормального в услышанной истории. Ну, подумаешь, молодежь решила провести выходные у озера, ну и что, собственно, из этого? С чего вдруг Лика заговорила о кошмарном сне и безумии?

– Потом Тамаре на сотовый позвонила мать, – с расстановкой проговорила Лика. – Они с Филом уехали, а мы с Ренатом, несмотря на мои протесты, остались у озера.

– А дальше? Почему замолчала? Эй, Лика, ты меня слышишь?

– Слышу, – отозвалась девушка. – А дальше, Ката, началось то самое безумие, о котором я упомянула. У Рената заболел живот…

Анжелика тяжело задышала. Говорила она с большим трудом, часто делала паузы, смотрела на Катку испуганными глазами, то и дело проводя рукой по волосам.

Сама Катарина сидела ни жива ни мертва. Происходящее очень напоминало разговор двух соседок, одна из которых, не опуская деталей, пересказывала фильм ужасов. И Катке было бы намного легче, если бы Лика в какой-то момент остановилась, улыбнулась и заявила, что все сказанное не более чем шутка. Но девушка не останавливалась и не улыбалась. Весь ее растерянный вид говорил о том, что в настоящий момент она серьезна как никогда.

Держа в руках мягкую подушку в форме сердечка, Копейкина впилась в нее настолько сильно, что ноготь на указательном пальце сломался.

Лика замолчала. Она выжидательно посмотрела на собеседницу и, заметив, что та находится в состоянии легкого транса, прошептала:

– Я была готова умереть от страха. Ног почти не чувствовала, двигалась как робот, падала, но боли не ощущала. Мне казалось, за мной по пятам следует та мерзкая старуха. А потом я выбежала на трассу. Сил уже не осталось, как я не грохнулась в обморок, одному богу известно. И тут… Свет фар, звук тормозов, и я в полной отключке. – Лика шмыгнула носом.

– Кем оказалась та старуха? Ее арестовали? Что она говорит? Зачем убила Рената? – Катка засыпала Лику вопросами, не в силах остановиться.

– Никто никого не арестовывал.

– Что?! Хочешь сказать, ты не рассказала никому из представителей закона о своих злоключениях?

– Нет.

– Но почему?

– Не имело смысла.

– Лика, ты в своем уме? Рената убили. Ты знаешь убийцу в лицо. С тобой вообще разговаривали на эту тему?

– Нет.

Копейкина отшвырнула подушку в сторону.

– Такого не может быть.

– Не веришь?

– Разумеется, нет.

Анжелика замотала головой.

– А теперь постарайся успокоиться, и я продолжу рассказ.

– Мне и так все ясно.

– Ничего тебе не ясно! – вскрикнула Анжелика. – Я сама пытаюсь во всем разобраться, проанализировать, докумекать, что же в действительности произошло в том доме, но голова пуста. Нет ни домыслов, ни идей. Ничегошеньки нет, Катка. Мне остается ждать. Ждать, когда меня введут в курс дела. Но с каждым днем ожидание становится все более невыносимым, я не выдержу.

– Кто должен ввести тебя в курс дела, Лика?

– Он, – шелестела девушка. – Он обещал. Обещал в больнице…

* * *