Будни

– Не бойтесь, господин Тоотс. Еще старый Носов говорил, что с женщинами надо обращаться, как с норовистыми лошадьми: в руке – кнут, во рту – трубка, вожжи – натянуты!

Примерно в таком духе течет беседа в передней комнате хутора Юлесоо еще некоторое время, затем горожанин, грохоча стулом, поднимается из-за стола и протягивает хозяину руку.

– Надо идти, надо идти. Лутс уже давно на месте, а я все еще тут рассиживаю. А ведь собирался зайти только на четверть часика. Вот видите!

Но хозяин решительно не советует пускаться в дорогу так поздно. Пусть-ка останется Киппель на ночь в Юлесоо, отдохнет, места хватит, а в путь отправится поутру, и пусть не боится, никуда «она» за ночь не денется.

В конце концов, будущий земледелец дает себя уговорить и ложится спать. Лишь на следующее утро отправляется он по заснеженной дороге через Паунвере в деревню Сюргавере.

VIII

А Лутс, действительно, уже прибыл «на место». Входит в залу хутора Рая, осматривается, втягивает голову в плечи.

– Чему вы удивляетесь, друг мой? – спрашивает Тээле.

– Скажите, госпожа Тоотс, неужели это та самая комната, где мы недавно праздновали свадьбу?

– Ну да, та самая.

– Как тихо! Здесь божественный покой.

– А вы что думали? Что свадьба все еще продолжается?

– Нет, я так не думал. Удивительно, что на свете вообще есть такие тихие помещения.

– Ну-ну, неужели вы нигде не находили покоя?

– Нигде. У меня еще и сейчас шумит в ушах от безобразий городской квартиры. К несчастью, моя теперешняя комната расположена точнехонько возле кухни, вечное звяканье посудой, грохот конфорок, журчание воды – все это довело меня до отчаяния. Вот я и решился приехать к вам погостить в надежде, что обрету тут на несколько дней покой. Но если мое присутствие причиняет вам беспокойство, я исчезну отсюда хоть сию минуту.

– Не говорите так, мой друг! Какое может быть беспокойство. Снимите пальто, погрейтесь возле печки, а я пока позову Алийде и приготовлю чай.

С этими словами госпожа Тоотс направляется в другую комнату и уже с порога зовет: – Лийде, иди сюда, к нам приехал гость!

Гость снимает свое «синее», вешает на вешалку, растирает руки, опять прислушивается и бормочет себе под нос:

– Действительно, тишина! Что за беда тут работать! Здесь бери перо в руки и…

На пороге появляется младшая дочь хозяина хутора Рая, немного растерянная, немного застеснявшаяся, но гораздо привлекательнее, чем казалось в дни рождества.

Здороваются. Затем гость говорит:

– Видите ли, Алийде, никогда не следует необдуманно приглашать к себе гостей, среди людей встречаются такие бессовестные, что и впрямь приезжают. Вроде меня – только заикнулись, и вот он я – уже здесь. Теперь вы, естественно, в затруднении и ломаете голову, что с таким человеком делать. Но в утешение вам, барышня Алийде, могу сказать: пусть меня поберут овсяной черт и ржаной волк, если я доставлю вам беспокойство! [5]

– Вы всё о том же! – восклицает Тээле, возвращаясь. – Беспокойство да беспокойство! Неужели у вас нет разговора поинтереснее?

В ту же самую залу приносят ужин и кипящий самовар. Лутс сидит за столом в состоянии полного блаженства и смотрит на своих молодых собеседниц, словно ребенок на рождественскую свечку.

– Ах, напрочь забыла, – вскакивает внезапно старшая сестра из-за стола, – у нас ведь еще с рождества осталось немного этого… под закуску. – И, ставя на стол бутылку, добавляет: – Мы в Рая к таким вещам относимся совершенно равнодушно, может спокойно ждать хоть целый год.

– Так ведь и я не особенно… – начинает гость что-то говорить, но, окинув принесенную бутылку взглядом знатока, осекается.

Застольная беседа становится несколько оживленнее. Вспоминают о недавней свадьбе Тоотса и Тээле, о свадебных гостях, разговаривают о том, о сем.

– А что поделывает теперь Арно Тали? – спрашивает Тээле словно бы между прочим.

– Тали работает, как одержимый. То же самое можно сказать и о молодом писателе Пеэтере Лесте. Боюсь, как бы они не перетрудились. С ними жил еще некий господин Киппель, торговец – ах да, вы же знакомы с ним! – ну так вот, теперь они его выпроводили, так что вся квартира в их распоряжении. Теперь-то они, наконец, покажут, на что способны. А я полагаю, что они способны очень на многое.

– Выходит, у бедняжки Тали нет времени даже и на любовные похождения?

– Этого я не знаю.

– У него же была какая-то Вирве?

– Может быть. Всё может быть.

Воцаряется недолгое молчание. Заметно, что Тээле собирается задать еще какой-то вопрос.

– Хорошо же, – произносит она, наконец, – давайте поговорим откровенно. Теперь мы все уже взрослые и… Некоторые из нас даже семейные люди… Зачем же нам играть в жмурки. Не правда ли, господин Лутс?

– Да, да.

– Видите ли, вы написали первую часть «Весны», и главный герой там не кто иной, как тот самый Арно Тали, о котором мы сейчас говорили…

– Вы тоже, Тээле… госпожа Тоотс.

– Да, но оставим пока что Тээле в стороне. Главный персонаж все же Арно Тали. Судя по вашей повести, вы его характер школьных лет знали так хорошо, что лучше некуда. Будьте добры, скажите, знаете ли вы, какой у него характер теперь?

– Гм…