Будни анестезиолога

Знаменит в те годы был и Алан Чумак, родившийся в день российского предпринимательства. Возможно, совпадение дат не случайно, предпринимателем Чумак был знатным. Забыл, кем он был по профессии, кажется технарь, каким-то образом связанный с телевидением, что помогло раскрутиться, устраивая всесоюзные оздоровительные сеансы, исцеляя публику своей биоэнергетикой. В конце восьмидесятых сеансы Чумака шли с успехом, и славой он успешно соперничал с Кашпировским. Вначале он самолично торчал в телевизоре, даже иногда говорил слова. Потом стал просто молчать, оказалось, что этого тоже достаточно. После этого вообще только звучала музыка, заряженная его волшебной энергией, и этого тоже хватало. Полагалось перед телевизором ставить банки с водой, заряженная Чумаком вода давала пользу еще долгое время. Только-только появившийся рынок видеопродукции был завален кассетами с записью его сеансов. Кто не имел видеомагнитофона, мог купить аудиокассету с записью заряженной музыки или просто чистую, с надписью: «Молчание Чумака». Но раза в три дороже. Говорят, было много подделок, не верю, люди слушали, помогало. За всю страну не скажу, но половина населения во время сеанса устраивалась у телевизоров, ставила перед экранами все свободные емкости с водой.

Даже попадались доктора физико-математических наук, известные в своих кругах физики-ядерщики, и те старались не пропустить сеанса, на время звучания музыки прекращалось любое движение в квартирах, заряжалась вода. У меня дома сеансы получали все, кроме меня. Но если Кашпировского своим смотреть я не давал, то к Чумаку относился лояльно, вреда от его сеансов не замечалось. «Скорая помощь» не выезжала после выступлений собирать трупы, не было такого массового безумия с тысячными толпами вокруг концертных залов, в которых проходили его выступления. Зачем стоять на морозе, ночью? Купил кассету, сиди дома, слушай тишину.

Асоциальная сеть

Сейчас трудно себе представить, как распространялась информация в те времена, когда не было мобильной связи, Интернета и прочих современных достижений в сфере коммуникаций. А распространялась она с потрясающей скоростью, быстрее, чем в нынешних соцсетях. Понятно, шла информация официальная: телевизор, программа «Время», радиоточка на каждой кухне пиликала в каждой квартире: «Передаем сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует двенадцати часам московского времени…» Была пресса, которую весь Советский Союз начинал читать с последней страницы, программа передач, кроссворд, прогноз погоды. До передовиц доходили только парторги и редкие упоротые коммунисты. А как распостранялась информация неофициальная? Та, про которую не писали в газетах, не передавали по радио? А расползалась она по городу быстро. Случай в качестве примера.

Где-то в конце 80-х с утра на работе зачитывают приказ: «В связи с обнаружением в Ленинграде трех, или двух, носителей холерного вибриона (откуда-то привезли с юга) принять меры…» И озвучивают список мер, в частности, тех что касаются «Скорой помощи» — всех засранцев, да и вообще, при любом намеке на диарею, всех госпитализировать в больницу Боткина, сообщать в Эпидбюро, регистрировать. А если человек приехал с юга, то его согласия спрашивать не обязательно, при отказе действовать творчески, вплоть до привлечения сотрудников милиции. Машины после засранцев обрабатывать, как написано в инструкциях. Естественно — санкции за неисполнение. Приказ под роспись, во избежание паники в городе информацию не разглашать.

Подписали, забыли. Но тут же с утра, в начале двенадцатого, вызов. Адрес: Невский проспект, в сквере у Казанского собора. Мужчине плохо. Странный адрес, обычно в этот час мужчинам было плохо у распивочных, где кто-то получил свой очередной утренний удар по печени. На Невском разливух не было. Действительно, сидит на лавочке такой мужчина, вонючий вшивый бомж.

— Любезнейший, — спрашиваю, — а что случилось с вашим драгоценным здоровьем?

— Слышь, доктор, обосрался я.

— Бывает, — говорю, — поправляйтесь. Старайтесь не пить сырой воды.

Собираюсь садиться в машину, бомж начинает орать:

— Да ты чё, в натуре! Мне в больницу надо! А вдруг у меня холера? Да я на тебя напишу… — и действительно, достает карандашик, изображает, что записывает номер машины.

— Холера, говоришь? Обосрался, значит? А ну-ка давай покажи.

— Чего показать-то? Да ты чего, прямо тут? На Невском?

— Когда у тебя холера, ты место выбирать не будешь. Садись давай, показывай, как у тебя получается. Посмотрю на твою диарею, сразу анализ сделаем.

Бомжара снимает штаны, садится, тужится, но в результате выделяет на газон кусочек чего-то слегка оформленного.

— И где ж твой понос? В Боткина захотел? Иди сам, там тебя примут. Думаешь, ты первый такой умный? Там у входа для таких, как ты, пустое ведро стоит, пока не нальешь полное, с тобой разговаривать не будут.