Будни анестезиолога

Помнится, студент осуждал наши посиделки, говорил о вреде спиртного. Какие-то книжки приносил о пользе трезвости. И постукивал, если кто накатит на дежурстве или после вчерашнего придет на работу. Правильный такой был, сучонок, даже не скрывал, что доносил начмеду, кто, сколько выпил, когда и с кем. Говорил, что старался для нашего же блага. Лечиться вам надо, граждане алкоголики. А начмеду от этого только лишняя головная боль, требовалось график дежурств составлять так, чтобы в один день основные любители не собирались. Ну и попросили мы его уволиться по-хорошему, пригрозив начистить рожу. А чтоб он к нам пришел после института, о том и речи не шло. А в конечном итоге сам оказался у меня, привязанный к койке, балансируя на грани белой горячки. И получается, что теперь мне решать, дать тебе перейти эту грань или не давать? А вот чтоб завязать, как сделало большинство из нас, ты уже не сможешь, даже не пытайся. Это уж я точно знаю, кто сможет, а кто нет.

* * *

Заведующий реанимацией весь день хвастается литературным даром. Текст на шести листах бумаги зачитывается с утра вслух, сначала всем, потом в течение дня каждому в отдельности. Текст является докладной запиской главному врачу. В ней доказывается, что нет смысла сокращать в больнице реанимацию в два раза, как планирует сделать главврач. Сомнительная экономия на фонде заработной платы приведет к тому, что персонал разбежится, вырастет летальность, и возникнут прочие мелкие проблемы, конфликты, жалобы. Все правильно, все аргументированно. Народ кивает, да, здорово написано, нам бы так научиться. Так учитесь, сынки, пока есть у кого. С гордостью показывает мне — ну как?

— Хорошо. Отлично! Только один вопрос: кто будет читать твою эпистолу? Наш главврач? Никогда.

— Это почему?

— Слишком длинно. Докладная записка должна быть короткой, как пост в Фейсбуке, как выстрел. Напиши два предложения, тогда, может, и прочтет. Желательно так, чтобы было понятно нашему главному врачу, кто он по специальности. Правильно, гинеколог. Так, и напиши, чтобы было ему понятно: не будет реанимации — вся больница будет никому не нужна. Я бы написал так: «Больница без реанимации как манда без овуляции». Тогда, может быть, и проникнется важностью темы.

* * *

Появился очередной повод для гордости за свою страну. Знакомые беженцы с Донецка, судя по их рассказам, в миграционной службе проводят времени больше, чем на работе. Оформляют вид на жительство. По подслушанному телефонному разговору с мужем понимаю — что-то опять не так.

— Опять какие-то проблемы?

— Да. Только не с ФМС. Свекор в гости приехал.

— Сочувствую.

— Да не в том проблема. Мой козел только с работы, вместе с ним на рыбалку на озеро. Рыбы натаскали, ну куда ее девать? Весь холодильник забили, сырок, представляете, малюсенький сырочек творожный доче на завтрак положить некуда. То была бы рыба, а все дрянь, плотва да худой подлещик.

— Ну пусть на залив съездят, судак половят. Могу лодку дать.

— Не смейте даже предлагать! Надоели они мне со своей рыбалкой!

— А свекор надолго?

— Да месяц уже, как должен был уехать.

— А что мешает?

— Так собрался, билет купил. Решил постирать своё рыбацкое тряпье, куртку, портки грязные. Ну и с курткой паспорт постирал. Так, что одна фотография осталась, и то по ней не поймешь, он, не он. Теперь в консульство приходится ползать, пытается восстановить. Вроде обещали. А с этим не выпускают, пробовал.

— Странно, я свой паспорт в машине стирал, и купался с ним, и в позапрошлом году из лодки выпал. Ничего, высушишь — нормально. Ну чуть помят, надо бы, конечно, поменять, но никто не цепляется, — демонстрирую свой помятый паспорт: — Вот, ничего страшного. Да, еще в прошлом году в тайге промок насквозь, тоже сушил у печки.

— Так то российский паспорт, а украинский весь расплылся.

— Ну тогда сочувствую. Хотя а нет мысли, что это он не случайно? В смысле паспорт постирал?

— Да я теперь уже и не знаю, случайно или нет, но одно точно: если сегодня опять рыбы притащат, выкину их обоих вместе с рыбой.

С другой стороны, как посмотреть на вопрос, как объяснить стойкость российского паспорта. Не иначе как специально рассчитан, выдержит стирку, выдержит ночлег под дождем в луже. Правда, я его постирал трезвым.

* * *

Не знаешь, кому верить. Смотришь российский канал: у соседей беда, мобилизация срывается, люди бегут, получив повестку. Бегут кто куда может, в Европу, в Россию, в деревню. Бегут заранее, не дожидаясь повестки. Смотришь новости у соседей — на площадях толпы добровольцев, военкоматы отбиваются от желающих служить. Где правда? А правда третий день лежит перед глазами. На самом-то деле братский народ готов сражаться за независимость, встать на борьбу с сепаратистами, очистить родную землю от проклятых москалей. Но что-то всегда мешает, всегда находятся причины. Мешают враги, а враг коварен и подл и на первый взгляд так незаметен, что может скрываться даже в родной семье.