Будни директора школы

И они вместе склонились над черновиком расписания.

Сапоги

— Здравствуйте! — он энергично сделал два шага от двери к столу, протянул руку, энергично встряхнул протянутую ответно для пожатия. Потом эта рука нырнула во внутренний карман пиджака, одетого под хромовую зимнюю кожаную куртку с меховым воротником, и вынырнула с красными корочками, на лету распахивающимися перед носом директора школы.

— Я — …

— Да, мы же знакомы… — удивился директор.

— Ничего. Это чтобы напомнить. Я по серьезному вопросу.

— Что-то по вашей линии?

— М-м-м… Да, примерно… У моей дочки в вашей школе украли сапоги. Новые. Финские. Дорогие. Очень дорогие.

— Ну, во-первых, в нашей, понимаете, в нашей с вами школе… А во-вторых, чего же вы в школу в дорогих сапогах девочку отправили? Тут все равно переобуваться… Мы же говорили с родителями, и с вами тоже, что в школу — поскромнее, попроще. Не надо излишне выделяться. Не все имеют возможности…

— Прекратите вы свою демагогию! У вас в школе воруют!

— Да. Воруют. Бывает. Среди более тысячи учеников бывают разные. Мне написать заявление?

— Что? Какое заявление?

— Ну, как же… В моей, — подчеркнул голосом директор. — В моей школе воруют. Вот, сапоги украли. Мне написать заявление? Или вы сами напишете, как потерпевший? В милицию?

— Вы что, издеваетесь?

— Ничуть. Если по закону смотреть, так именно вы, как представитель органов, и должны искать этих ворюг, которые украли очень дорогие сапоги, в которых девочка из соседнего дома пришла в школу.

— …Вы что же, и шума не боитесь?

— Да, бог с вами, чего мне бояться? Какого еще шума? Вон, два корпуса общежитий семейных. Всю жизнь там живут люди, детей выращивают… И все дети — в нашей школе. Если вы найдете преступника, нам же легче будет с ними общаться.

— Ну-у-у… Я думал несколько о другом.

— Ага. Ясно. Компенсация и все такое? Ну, так этого не будет. Школа — не спонсор.

— Но ведь украли…

— Не школа украла. Не школа и возместит.

— Но ведь условия… Хранение…

— Какие условия, что вы? Вот, как раз урок кончается. Пойдемте со мной, товарищ подполковник…

Только они вышли из кабинета, прозвенел звонок, возвещающий окончание пятого урока, последнего для большинства учащихся. Сначала после звонка еще минуту простояла тишина, а потом — а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Из всех коридоров и со всех лестниц с криком, сливающимся в гул, от которого, кажется, тряслись стены, с топотом, бежали толпы маленьких и не очень маленьких детей. Они забегали в раздевалку, хватали на бегу куртки и пальто, сумки с обувью, выбегали, не закрывая рта и не прекращая кричать, наружу, переобувались — меньшинство, или просто выбегали за двери…

Еще пять минут — и никого… И пустая раздевалка.

— Ну, вот, — сказал директор. — Вот так.

— Угу. Понятно, — ответил родитель. — Спасибо. Извините. Я вообще-то не сам… Это жена заставила. Но мне понятно. Да.

Говорите, из школы выгнать нельзя?

— Вы — директор? — дверь распахнулась резко, и так же резко, со стуком, он закрыл ее за собой. Костюм, галстук, дорогой кожаный дипломат, очки в золотой оправе. Взгляд чуть сверху, чуть надменно и презрительно.

— Вы — директор школы? — повторил он, не дожидаясь приглашения усаживаясь напротив.

— Да, я — директор. А в чем, собственно, дело?

— Я отец (он назвал имя и фамилию ученика старшего класса). Он сказал мне, что вы выгоняете его из школы…

— Не так, не так… Я никого не выгоняю. Я предложил ему забрать документы и перейти в другую школу…

— Да вы знаете? — вскипел посетитель.

— Я знаю. А вот вы знаете? Он сегодня учительницу послал. Вот просто четко и ясно взял — и послал. Она дежурила в раздевалке, маленьких пропускала. Он рванул с ними. Придержала его за руку. Руку выдернул, обернулся, и громко, при народе, — послал.

— Мальчик погорячился, но у вас нет права…

— Какого права? Я никого не выгоняю. Я предложил ему самому забрать документы. Или пусть родители забирают. Вот вы — и заберите.

— Есть Закон об образовании! Я — адвокат! И я заставлю вас уважать его!

— Да, вот он, под стеклом на моем столе, Закон этот. Там про мат ни слова нет. Там сказано, что мы обязаны учить всех до 9-го класса. Девятилетка — обязательна, понимаете? А в старшей школе уже по желанию.

— Мы желаем! И мальчик мой — желает! Ему в институт поступать! Я буду жаловаться на вас в Гороно!

— А что я сделал? Я вас чем-то оскорбил? Что-то нарушил? Я никого никуда не выгоняю. Я предлагаю вам самим подумать… Ну, давайте, как мужчина с мужчиной, по-честному. Вот, вы сейчас пойдете в Гороно. Гороно пришлет комиссию, накажет меня, заставит «исполнять закон», так?

— Так, — кивает он головой. — Именно так. Закон надо исполнять, и я вас заставлю это понимать!

— Но никто же на закон и не покушается! Мы же говорим, как два мужчины, как директор и родитель. Мы с вами обсуждаем проблему…

— …Ага! Вашу проблему!