Будни и праздники императорского двора

27 июня 1851 г. Николай Павлович присутствовал в Петергофе на 200-летнем юбилее Конно-Гренадерского и Уланского полков. В «3 с половиной часа пополудни» было предписано явиться всем служившим и служащим при полку к обеденному столу в Большой Петергофский дворец. За полчаса до обеда представлялись конногренадеры шефу своего полка великому князю Михаилу Николаевичу, а уланы – великому князю Николаю Николаевичу. Церемония проходила на большом плацу, за кадетским лагерем. Посреди плаца была раскинута палатка, а на коврах были поставлены столик со святой водой, аналой и образ архистратига Михаила. Вокруг шатра были расставлены с трех сторон войска, назначенные для празднования. Николай I появился на белом коне, а императрица Александра Федоровна, с прочими членами царствующего дома, в парадных каретах. Грянула музыка всех присутствующих полков.

При криках «ура» Николай I и Александра Федоровна с великими князьями, княгинями и шефами полков, статс-дамами, фрейлинами, министрами, кавалерами, всею свитой Высочайшего двора подъехали к палатке. Предоставим слово исследователю В. А. Гущину: «Государь приказал скомандовать на молитву. После командования каждый сигналист при своем полку приятным звуком дал знать о начале молитвы; и вдруг, как бы по одному мгновению, ровно, плавно, при каждом полке начали музыканты священный гимн: "Коль славен наш Господь…" По окончании молитвы все воины сняли шапки, и к палатке поднесли ассистенты пожалованные новые штандарты. Началось молебствие, которое совершал духовник Их Императорских Величеств протопресвитер Василий Борисович Бажанов…» [1093]

В театральных ложах

Из императоров, пожалуй, только Александр I не интересовался театром, отдаваясь своей страсти только к парадомании. Это было тем более странным, что его отца Павла I весьма увлекала сцена. Мемуаристка Виже-Лебрен писала: «Из вельмож двора ни один не удостоился чести быть к нему приближенным, но его весьма забавлял некий французский актер по имени Фрожер, человек не без талантов и остроумный. Сей актер мог входить к нему в кабинет без доклада в любое время дня и ночи; нередко их видели вдвоем, рука об руку прогуливающихся по саду и рассуждающих о французской литературе, каковую Павел весьма ценил, в особенности на театр. Фрожера часто приглашали на малые приемы ко двору, а поелику он в совершенстве владел даром мистификаций, то и позволял себе оные с самыми высокими вельможами, чем весьма забавлял императора, но, конечно, вовсе не тех, на кого они были направлены. Даже великие князья не могли почитать себя защищенными от его шуток; недаром после смерти Павла он уже не осмеливался являться ко двору. Как-то император Александр, гуляя без свиты по московским улицам, увидел его и, подозвав, ласково спросил: "Г-н Фрожер, почему вы не бываете у меня?" – "Государь, – ответствовал тот с облегчением, – я не знаю адреса вашего величества". Император от души смеялся сему шутовству и велел выдать оставшееся ему жалованье, о коем бедняга не осмеливался просить» [1094] .

Николай I был завзятым театралом. Он с детства увлекался театром. Будучи еще великим князем, Николай Павлович с удовольствием принимал участие в любительских спектаклях, предпочитая прежде всего пьесы Мольера и Детуша. К трагедии и драме он был менее склонен, хотя в бытность свою в Париже его увлекал Тальма. В этом жанре он отдавал предпочтение Корнелю. Будущий царь не любил трагедии и драмы. На вечерах же в Аничковом дворце, летом в загородных резиденциях он любил импровизировать, придумывая живые шаржи. Но если в детстве это могли быть его же учителя, то теперь их место заняли условные персонажи, например старые служаки.

Биограф Николая I Поль Лакруа писал об Аничковом дворце: «Одною из первых забот нового хозяина дворца было устройство залы для спектаклей. Великий князь Николай Павлович предпочитал театр всем прочим удовольствиям.

– Скажите откровенно, – спросил он однажды у графини Разумовской, – ведь мой театр лучше Эрмитажного во времена императрицы Екатерины, репертуар, во всяком случае, разнообразнее, или, по крайней мере, забавнее» [1095] .

Александра Федоровна была также любительницей театра, но плохо владела русским языком. Поэтому молодая великокняжеская чета стала посещать спектакли немецкого театра [1096] на Дворцовой площади. Выбор театра, где артисты не блистали талантами, в массовых сценах в качестве статистов выступали немецкие булочники и другие ремесленники, а сентиментальные немки в зале вязали чулки, смахивая в соответствующих местах постановок слезы, объяснялся тем, что французская труппа была распущена еще в 1812 г. К этому времени традиция посещения театров лицами императорской фамилии была в значительной степени утрачена. Биограф Александры Федоровны пишет: «Александра Федоровна начала посещать театр и два и три раза в неделю и часто бывала в немецком театре; публика, желавшая видеть великую княгиню, стала тоже чаще ездить в немецкий театр» [1097] .