Будни и праздники Ольвии в VI—I вв. до н. э.

В VIII—VI вв.[16] эллины, жившие на Балканском полуострове и на побережье Малой Азии, вывели множество колоний на берега Средиземного и Черного морей. Эти три века античной истории называют периодом Великой греческой колонизации[17]. Основной причиной переселения греков стала нехватка земли, которая не могла прокормить многие области Эллады, где в то время стало быстро расти население. Были и другие причины вывода колоний. Эллины искали рынки сбыта для расширявшегося в то время ремесленного производства и поэтому обосновывались на новых землях. Ремесленникам требовалось все больше не достававшего на родине сырья, в первую очередь металлов, и некоторые колонии появились в местах, откуда можно было получить искомое сырье. Наконец, причиной вывода колоний неоднократно служила политическая борьба в греческих полисах, в результате которой побежденных вынуждали покинуть отечество.

Эллинская колония с момента своего основания становилась полностью самостоятельной и независимой, однако чаще всего она поддерживала связи с метрополией в области экономики, культуры, религии, а порой заключала с ней политические союзы. Это прекрасно видно на примере декрета об исополитии (равных гражданских правах) Милета и его колонии Ольвии[18].

Милет был крупнейшим городом Ионии, греческой области на азиатских берегах Эгейского моря и близлежащих островах. Он стал метрополией рекордного количества колоний. Одни древние авторы насчитывали их 75 (Sen. Cons. Helv. VII, 2), другие — даже 90 (Plin. NH. V, 112). Сейчас невозможно установить их истинное число, но определенно можно сказать, что милетяне основали несколько десятков поселений, привлекая жителей других ионийских городов[19]. С VII в. они постепенно продвигались на север, выводя колонии сначала на подступах к Боспору Фракийскому (совр. Босфор), а затем на берега Понта Евксинского (совр. Черное море). Так возникли Кизик на Пропонтиде (совр. Мраморное море), Аполлония, Одесс, Томы, Истрия — в Западном Причерноморье, после чего в середине VII в. наступила очередь освоения северного побережья Понта. Здесь милетяне основали Тиру, Ольвию, Феодосию, Пантикапей и другие города-государства (античные полисы). Среди северопричерноморских колоний лишь Херсонес имел иную метрополию — Гераклею Понтийскую, лежавшую на противоположном берегу Черного моря.

Древнейшее поселение в Северном Причерноморье милетяне построили на полуострове близ устья Борисфена (совр. Днепр) и назвали его по имени этой реки Борисфеном (или, по другим источникам, Борисфенидой). Со временем, после подъема уровня Черного моря, полуостров превратился в остров, и теперь остатки Борисфена частично находятся на маленьком острове Березань, частично скрыты под водой так же, как прибрежные кварталы всех античных причерноморских городов.

В сохранившейся древней литературе уцелело сообщение о годе основания Борисфена: 647/646-й (Euseb. Chron. сап. Р. 95 b). Время возникновения остальных северопричерноморских поселений определяется по археологическим материалам и относится к первой половине — середине VI в. В этот период возникла и Ольвия.

Сейчас трудно определить, была ли она сначала просто поселком, входившим в сферу влияния Борисфена, или ее сразу же заложили как новую колонию. Археологические находки безусловно свидетельствуют, что во второй половине VI в. Ольвия стала главным политическим, экономическим и культурным центром Нижнего Побужья, а Борисфен постепенно терял свое ведущее положение и к концу VI в. вошел в состав Ольвийского государства[20].

Основание нового греческого полиса традиционно должен был благословить оракул Аполлона. Милетяне в таких случаях обращались в свой храм Аполлона Дидимского. Там уже хорошо знали от жителей Борисфена о природных богатствах Нижнего Побужья — его плодородных землях, полноводных реках, изобилующих рыбой, прекрасных пастбищах, месторождениях железной руды и соли. Поэтому оракул уверенно предрек счастливую участь основателям и их потомкам в новой колонии, назвав ее Счастливым городом: Όλβίη πόλις. Так родилось название Ольвия. Оно не было особенно оригинальным, поскольку в греческой ойкумене насчитывалось около десятка Ольвий (Steph. Bys. s. ν. Olbia).

Следует отметить, что в сочинениях античных писателей Ольвия постоянно называется Борисфеном, а ее жители — борисфенитами. В то же время, все найденные официальные документы (декреты народного собрания города, его монеты и др.) свидетельствуют о единственном наименовании города Ольвией и ее гражданах ольвиополитах (рис. 3, 4). Особенно удивительно то, что посетившие Ольвию Геродот и Дион Хрисостом в своих сочинениях пишут о Борисфене и борисфенитах, хотя и знают истинное наименование[21]. Некоторые древние писатели объясняли, что Ольвия и Борисфен — один и тот же город (Ps-Scymn. 804-809; Strab. VI, 13, 17; Plin. NH. IV, 82; Ptol. III. 5, 14; St. Bys. s. v. Borysthenes).