Будни нарколога

Мишка лукавил. Как раз сегодня на работе намечался очередной корпоративчик, на котором Пантелеймонов собирался выступать в качестве основного, а не запасного игрока. Его измученная трехгодичным воздержанием душа томилась и пела, предчувствуя немыслимые взлеты и неожиданные озарения, благие порывы и незапятнанные восторги. Волна эйфории мягко подхватывала еще трезвого Михаила и нежно несла на своем гребне к вершинам блаженства…

– Миш, ты меня слушаешь? – в сладкие грезы вклинилась жена со своими копеечными проблемами.

– Слушаю, слушаю, – отмахнулся Пантелеймонов.

– Возьмешь мои документы?

– Какие документы?

– Ну вот, – расстроилась Нинуля, – вечно ты меня не слушаешь. Я сейчас иду на ночное дежурство. У меня с собой паспорт, диплом, сертификаты об окончании ординатуры и курсов повышения квалификации. Отнесешь домой?

– Отнесу.

– Смотри, не потеряй. Диплом восстановлению не подлежит.

– Не потеряю. За каким чертом ты все эти документы носишь?

– Я же тебе говорила. У нас перерегистрация фирмы, из отдела кадров девчонки попросили.

– Давай быстрей перекладывай в мою сумку, – поторопил Мишка, изнемогая от медлительности супруги, – у меня на работе запарка, конец месяца. Самое время по наркологам шлындать.

Пантелеймонов приземлился прямо за праздничный стол, пьянка была в самом разгаре, и он принялся наверстывать упущенное. С закуской, правда, была напряженка, зато водка лилась рекой.

– Мих Мих, иди сюда, – звучало со всех сторон, – дай-ка мы с тобой выпьем, бедолага. Это ж надо – целых три года обсыхал.

Михаила обступали уже «тепленькие» сотрудники, вкладывали ему в руку пластиковый стаканчик с водкой и после принятия интересовались:

– Ну как, хорошо пошла?

– Хорошо, – восторженно кивал Мишаня.

– Дурак ты был, что три года не кирял.

– Дурак, – со вздохом соглашался Пантелеймонов.

– Больше так не делай.

– Не буду, – радостно обещал Мишка.

– Вот и не делай! – с пьяной настойчивостью гаркнул Авдеев, его непосредственный начальник. —

Русский человек болезненнее всего переносит здоровый образ жизни.

– Гы, гы, гы. Это звучит как тост, – заржали сослуживцы.

Все накатили в очередной раз порядочную порцию водки.

– Слушайте сюда, бакланы, – рявкнул Авдеев, – в коллектив нужно вливаться через горлышко. А кто не курит и не пьет, тот на органы пойдет.

– Гы, гы, гы, – опять зашлись клерки, – нам это точно не грозит. Жизнь не нужно растягивать, жизнь нужно заполнять.

За этот девиз махнули еще по стаканчику.

– Выпьем за то, чтобы у нас было так много денег, чтобы мы могли прятать между ними книги, – воткнул Пантелеймонов давно заготовленный тост.

– Гы, гы, гы, – расплескивая водку, полегла на стулья раскрасневшаяся офисная пехота.

Пантелеймонова уже с непривычки штормило, но он бодрился и не просквозил ни одного тоста. На улицу вывалили шумной ватагой, ощущая себя дружной семьей, перекурили и двинули к метро.

– А может, по пиву? – предложил Авдеев.

– По нему, родимому, – поддержали пара самых стойких и, конечно, Михаил.

Остальные сослуживцы тихо рассосались по метро и наземному транспорту. Два наклюкавшихся пехотинца приняли на грудь по бутылке пива и тоже растворились в недрах метрополитена. На скамейке остались только Мишка со своим начальником.

– Слушай, Миха, – Авдеев взял Пантелеймонова за плечо, – у меня к тебе просьба.

– Я весь внимание, – встрепенулся осовевший Мишка.

– Будь другом, возьми у меня документы. Что-то я сегодня наковырялся, а мне еще в Подмосковье добираться.

– Не вопрос.

– Только не потеряй, а то тебя шеф в асфальт закатает.

– У меня все под контролем.

– Пантелеймон, поответственней. Там вся кассовая документация и два его паспорта, общегражданский и иностранный.

– У меня тоже тут два паспорта, – Пантелеймонов гордо потряс своей сумкой и принялся загибать пальцы, – а также ноутбук, водительские права, ключи от дома и гаража, сотовый телефон, не говоря о документах жены. Слышь, у меня даже ее диплом, а дипломы не восстанавливают.

– А ты не боишься все документы в одной сумке таскать?

– Чего бояться? Мне две остановки на метро, тридцать шагов, и я уже дома.

– Тогда держи.

Авдеев переложил толстую папку в сумку Мишки, махнул рукой и пошел на трамвайную остановку. Пантелеймонов подышал ночным воздухом, посмотрел на далекие звезды и взял еще одно пиво. К нему подошел какой-то мужик и попросил закурить, разговорились.

Оказалось, мужчина тоже болеет за ЦСКА…