Будни революции. 1917 год

В этот день – 17 октября 1917 года по старому стилю – газеты продолжали обсуждать тему грядущего выступления большевиков. Удивительно, до какой степени готовившееся в те дни восстание было для всех секретом Полишинеля. Столичная газета «Время» сообщала: «В правительственных кругах о выступлении большевиков высказывают следующие соображения – Временное правительство ни в коем случае не допустит вооруженной демонстрации рабочих и солдат и подавит бунт в корне». Если на этом месте поставить точку, то возникнет впечатление, что Керенский просто занимался самовнушением и безосновательным гипнозом. Но в том-то и дело, что это только начало размышлений. Продолжим цитату: «Опираясь на широкие круги населения и чувствуя за собой поддержку всей здравомыслящей демократии (здесь очевидное указание на эсеров, меньшевиков, народных социалистов. – А. С.), Временное правительство будет действовать на этот раз решительно с оружием в руках, если того потребуют события». Снова тут же напрашивается комментарий: события потребовали, а никакой решительности с оружием в руках для отпора большевикам как раз не обнаружится. Но дальше еще интереснее – газета «Время», явно отражая понимание момента Временным правительством, подчеркивает: «Выступление большевиков, если оно состоится, будет последним. Нарыв назрел, и он прорвется. Может быть, вместе с гноем прольется и кровь, но она будет последней. Повторение июльских событий недопустимо. Приняты все меры на случай выступления большевиков».

Спустя сто лет об июльском выступлении большевиков и анархистов приходится напоминать в том смысле, что такое событие имело место, потому что на нем советская история партии не зацикливалась. А в середине октября 17-го это был очевидный для всех урок, и состоял он в том, что: «Тогда, в июле, выступление большевиков застигло Временное правительство врасплох, и ему пришлось собирать силы и сорганизовываться на ходу, и произошло это лишь на другой день после вооруженной демонстрации солдат Петроградского гарнизона, матросов Балтфлота и питерских рабочих. А теперь ни для кого не секрет, что правительство осведомлено о готовящемся, и оно принимает все меры». Из этого текста по меньшей мере следует, что Каменев и Зиновьев, которые озвучат на следующий день в газете «Новая жизнь» свое несогласие с курсом на вооруженное восстание, никакой особой партийной тайны не выдали, просто выразили свое отношение по общеизвестному вопросу. Но в большей степени любопытно другое. Оказывается, июль, в котором большевики потерпели поражение, а Ленин даже временно снял с повестки дня лозунг «Вся власть Советам», воспринимался как точка наименьшего сопротивления Керенского и компании радикалам (в лице Ленина и Троцкого). В октябре такое не должно было повториться. В цитируемой заметке к тому же утверждается, что к большевикам нет уже былого сочувствия даже в рабочих кругах. Отмечается раскол в местных Советах и то, что большинство уходит от большевиков и бросается в другую крайность. Вот, оказывается, как. Большевики теряют вес и влияние и потому форсируют силовой вариант развития событий. Жаль, что газета «Время» не уточнила, в какую именно крайность якобы впадали в октябре 17-го рабочие Петрограда. Может быть, в ту самую, которая привела на Дворцовую площадь? Итак, за неделю до Октябрьского переворота одна из наиболее читаемых газет столицы утверждает, что охрана всех правительственных учреждений, банков, Зимнего дворца и прочего усилена. А в управлении милиции не скрывают своего скептического отношения к выступлению большевиков. И все это на фоне всего лишь вскользь упомянутого – что в распоряжении большевиков имеется до 40 тысяч ружей.

31.10