Будни революции. 1917 год

Эту бравурную картинку подтверждали и сообщения прессы. Петроградский комитет журналистов отмечал: «В 2 часа дня член Государственной думы священник Попов 1-й с крестом в руках благословлял революционные войска, повторяя: “Да будет памятен этот день во веки веков”». Однако оставались еще очаги сопротивления. Например, Военно-морской штаб. Граф Капнист телеграфировал адмиралу Русину: «Весь город в руках мятежников. Правительственные силы – несколько рот во главе с генералом Хабаловым – засели в Адмиралтействе, организуют оборону как последнего редута. Опасаюсь, что это послужит бесполезному истреблению драгоценных документов Морского штаба и кораблестроения. Телефоны прерваны. Мятежники появились со стороны Гороховой».

14.03

Этот день – 1 марта 1917 года по старому стилю – был во всех отношениях переходным. С одной стороны, еще нет, с другой – уже не да.

Император еще не отрекался от престола, формально он глава государства и от него все зависит. Но Николая II в столице, которая полыхает пожарами, в которой продолжаются перестрелки, льется кровь, – нет. И неизвестно, где он именно. Могилев покинул. Поезд направляется в Бологое, очень показательная развилка. Куда двинется император, на север – в Петроград, а может, поедет в Москву, чтобы там организовать сопротивление революции? Эта мысль в тот день приходила в голову многим рассудительным наблюдателям. В Петрограде царит анархия, верные монархии воинские части находятся в явном меньшинстве и уже практически разоружены. А Москва всегда была настроена критически к Питеру, там царила другая общественно-политическая атмосфера, там было много военных училищ. Юнкера, офицеры, а главное – отсутствует революционный Петроградский гарнизон.

В глазах рядового обывателя именно солдаты Петроградского гарнизона в тот день Х обладают властью. Кабинет министров бездействует, но должны же быть какие-то приводные ремни этой стихии? Кто-то ведь должен хотя бы присвоить себе лавры руководителя революции? Оказывается, таких желающих предостаточно. Целых три претендующих на руководство событиями органа обнаружились в этот день. Вот что писал Морис Палеолог: «Во-первых, Исполнительный комитет Думы под председательством Родзянко, состоящий из 12 человек, среди которых – Милюков, Шульгин, Коновалов, Керенский и Чхеидзе». Таким образом, в Комитете представлены и прогрессисты, и октябристы, и кадеты, и эсеры, и социал-демократы (меньшевики). Позиция Комитета в тот день заключается в том, чтобы попытаться спасти монархический режим, провозгласив, в крайнем случае, другого императора. Однако эту линию с каждым часом все труднее осуществить. Таврический дворец, место заседаний Госдумы, переполнен повстанцами. Комитет заседает в обстановке, когда возгласы одобрения сменяются угрозами и гулом недовольства.

Второй центр: Совет рабочих и солдатских депутатов. Точно неизвестно, где он заседает, вроде бы на Финляндском вокзале. Но действует оперативно. За день наладил выпуск своего печатного органа – газеты «Известия», все публикации которой недвусмысленно требуют свержения монархии, создания социальной республики, призывают к прекращению войны. И, что тоже симптоматично, вожаки Петроградского совета уже называют думских политиков предателями революции. Налицо историческая аналогия с Великой французской революцией, когда Законодательное собрание выступает против короля, а Парижская коммуна – уже против Законодательного собрания.

Но и это еще не все. Существует «Главная квартира войск». Группа офицеров царской армии обосновалась в Петропавловской крепости и старается овладеть солдатской массой за счет организации снабжения, питания и соответствующих приказов солдатам, гуляющим по столице с оружием в руках. Фактически эта «квартира» и определяет перемену настроений солдат, собравшихся около Думы.