Будни революции. 1917 год

Накануне вечером лидеры Думы успели образовать Временное правительство под председательством князя Львова: военный министр – Гучков, иностранных дел – Милюков, финансов – Терещенко, юстиции – Керенский. Это удалось сделать после многочасовых споров и торгов с Советами рабочих и солдатских депутатов во главе с левыми социалистами, которые понимали, что русский пролетариат еще в достаточной степени не организован, чтобы взять на себя ответственность официальной власти, а вот нависать над таким Временным правительством, оставляя за собой право применить силу, держать Временное правительство под контролем – в настоящий момент самая выгодная с политической точки зрения позиция.

16.03

В этот день – 3 марта 1917 года – великий князь Михаил Александрович, младший брат императора Николая II, в пользу которого тот отрекся от престола накануне, в свою очередь подписал документ об отречении от престола. Однако тот факт, что на протяжении суток формально действовал манифест об отречении Николая в пользу брата, дал потом основания для утверждений, что последним русским царем был Михаил.

Тут главный вопрос с какой стати Михаилу было отказываться от власти, ведь умеренная думская оппозиция в дни Февральской революции не стояла за то, чтобы отказаться от монархии вовсе, речь шла об уходе неугодного всем и ненавидимого всеми царя Николая. Однако так думали не все. Некоторые, как председатель Думы Родзянко, полагали, что появление нового царя подстегнет революционные страсти и повергнет Россию в более страшный кризис. Само собой, не горели желанием менять «шило на мыло» лидеры Совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе и Керенский. В качестве компромисса они предлагали отложить решение вопроса до созыва Учредительного собрания. Забегая вперед, именно такое решение – отказ от монархии – и будет принято. Однако этому пытался препятствовать Гучков, лидер Прогрессивного блока, представитель крупной буржуазии, фабрикантов и заводчиков. И это интересно – откуда бы тут взяться особой симпатии к монархии? Однако Гучков увещевал великого князя: «Если вы боитесь немедленно взложить на себя бремя императорской короны, примите по крайней мере верховную власть в качестве регента, с титулом “Прожектора народа”, как в свое время назывался Кромвель». Опасное сравнение, но смысл в том, что Гучков словно бы предвидел последствия наступающего вакуума власти. Авторитет Временного правительства был невысок изначально и в дальнейшем только падал в глазах народа. И потому Гучков выступал за преемственность.

Этот разговор, проходивший в доме князя Путятина на Миллионной улице, д. 12, – тоже судьбоносный. Его историческое значение трудно переоценить. Присутствовавшие, а были еще председатель Временного правительства князь Львов, министр иностранных дел Павел Милюков, Шульгин, Набоков (отец будущего писателя) – все они в какой-то момент окончательно разругались, и среди общего смятения великий князь Михаил объявил, что ему нужно побыть одному, чтобы принять решение. Керенский тут же бросился к нему со словами: «Обещайте, ваше высочество, не советоваться с супругой». Да, это был крест семьи Романовых: Михаил, так же как и старший брат, во всем слушался своей жены, графини Брасовой. Но в тот день ее в доме не было, она оставалась в Гатчине. А то, кто знает, как пошел бы ход русской истории… Через пару минут Михаил вернулся в зал и спокойным голосом объявил: «Я отрекаюсь». Керенский торжествующе закричал: «Ваше высочество – вы благороднейший из людей». Что в переводе на язык политики означало – революция продолжается.

17.03

Этот день – 4 марта 1917 года по старому стилю – стал первым днем в постмонархической истории России. Сказать проще – новой республиканской государственности – нельзя, потому что будущее политическое устройство страны не было определено. Решение было отложено на будущее. Впредь до созыва Учредительного собрания и постановлений, которые там должны были быть приняты, Россия оставалась в неопределенном – временном – состоянии. Отсюда, кстати, и название правительства – Временное. Это уникальный случай в истории, никогда ни одна революция, бунт или переворот не заканчивались столь быстро и успешно и одновременно с этим столь же неопределенно и туманно. Отсюда и появление в официальных документах эмоционально окрашенных терминов, таких, например, как «держава Российская».