Будни самогонщика Гоши

– Хуже. Туда собрался твой отец.

Она немного успокоилась. Хрымкой больше у папы, хрымкой меньше… В порядке вещей.

Пришлось рассказать правду – в том объеме и в той интерпретации, что услышал Клай.

– Дочь тысяцкого? – Мюи выделила главное. – Так он захочет жениться на ней!

– Захочет. Но не сможет. Я ему поставил условие: роща Веруна. Он отказался. Завтра увожу Настю в Кирах.

Что интересно. Она – не наложница, не рабыня, не собственность, не домашнее животное, как Буренка или Бобик. Но никому даже в голову не пришло оспаривать мои права. Коль я привез женщину, то могу ее и увезти. Куда заблагорассудится. Вот убить или изнасиловать – нет. Мюррей меня осудит, невзирая на братство по алкогольному бизнесу.

Мюи замолчала надолго. Что-то обдумывала. После ужина утащила отца в сторону. Там они яростно шептались. Поссорились. Потом вроде пришли к консенсусу.

«Узнать, что они говорят?»

Я давно понял, что Биб подслушивает мои мысли. Самые громкие – точно. И способен видеть, слышать и так далее моими органами чувств. Порой неприятно, потому что он не только мой слуга, но и доверенное лицо вредного дедка.

«Сейчас узнаем. У меня есть догадка».

Когда Мюи отлепилась от Клая, ее смуглое личико сияло торжеством. И хитростью.

– Прогуляемся?

– Конечно, милый. У меня прекрасная новость: отец согласен на рощу.

– А ты согласна на мачеху?

– Да! Пусть она будет мне мачехой, а не наложницей моего мужа.

Иногда одно другому не мешает, но я не стал высказывать пошлость вслух. Что Клай на четверть века старше Насти, ничуть не смутило Мюи.

– Тогда пойдем в деревню. Соберу Дюльку, других хрымов. Им рощу сажать.

– Гош! Сейчас август. Деревья сажают весной или осенью.

– Волшебные – круглый год.

Могли оседлать коровок, но идти чуть больше меры. Отправились пешком. Опускался теплый августовский вечер, прорезались первые звезды. Я держал Мюи за руку, и так было хорошо…

Разговаривали о пустяках. Потом просто молчали.

Меня беспокоило только одно неизвестное в уравнении – Артур.

Он скоро узнает, что прохода нет. Верун не поленится сообщить мне о визите человека с амулетом в рощу.

Бандит поймет, что путь домой отрезан. Начнет приспосабливаться к местным условиям. Он – не самогонщик, но приноровится, уверен. Соберет информацию. Узнает о неоодинарном глее Гоше, сложит один плюс один и меня вычислит. Если оставит при себе амулет – Биб засечет его появление. А у Артура, судя по брошенному в палатке подсумку, при себе автомат Калашникова или что-то подобное, с крупными магазинами. Из него снять человека с метров двухсот – большого ума не надо. Мой ручной призрак за двести метров не учует враждебную магию – далеко.

С другой стороны, у Артура нет причины немедленно убивать меня. Если он прибыл по заданию цыган, то предъявить мой скальп и получить вознаграждение не выйдет – прохода в Россию нет. Месть, что увел Настю? Вряд ли. Судя по рассказу будущей тещи, он просто использовал ее, чтобы выйти в Мульде на меня. Трахал по случаю, понятное дело. Тут скорее Клаю надо опасаться, ведь у него – артурова мягкая игрушка.

– Если твой отец сделает сегодня предложение, тоже надо ждать год?

– Бывают исключения. Например, если невеста – не девица.

– Я не пробовал проверять, извини. Думаю – не девица. Но, наверно, нужно ее согласие? Настя пока еще думает, что находится в турпоездке, и ей всего шестнадцать лет.

– Отец уверен в успехе. Да и куда она денется?

– Для начала будет проситься домой к маме и папе, школьным друзьям.

Восемь лет – это зря я так приказал. Поторопился, хватило бы года. Не было времени подумать. Просто Настя уже поднимала пистолет. Могла пальнуть – в меня или в Нирага. Не стрелять же в нее! Выбрал более гуманный путь.

Еще раз. Никто ее сюда не звал. Она пришла с бандитами. Сама схватилась за ствол. Все. Моя совесть чиста.

– Это в ее и твоем мире делают такие вещи? Как ты сюда принес? Как же ей будет не хватать велосипеда!

– А также айфона, интернета, социальных сетей, косметики, туфель на шпильке, рэпа, тусовок с пивом и легкой наркотой, прокладок с крылышками. Не спрашивай – что за крылышки, слишком долго объяснять.

– То есть ей придется приспосабливаться к нашей жизни?

– Да, и гораздо сложнее, чем мне. Поверь, она из кувшина не сумеет умыться.

– Я ей помогу, – пообещала Мюи. – Не чужие теперь.

– Ты – настоящее сокровище. Но понимаешь, что у нее характер – не сахар. Здесь зависла не по своей воле. И вы как раз для нее – чужие.

– Привыкнет! – хмыкнула моя избранница.

– Учти. Она очень сильная. Нирага скрутила как щенка.

Похоже, Мюи не восприняла угрозу всерьез.

Мы поровнялись с домом Дюльки. Тот, несмотря на вечерний час, возился во дворе – правил упряжь.

При виде меня поклонился в пояс.

– Глей…

– Ну – глей. Не человек что ли? Выпрямляйся. Разговор есть.

Парень с готовностью бросил рукоделие и бросился ко мне, утерев грязный нос-пятачок рукавом.

– Что пожелаешь, глей?

– Рощу Веруна посадить. У меня такая есть. Вам ближе будет ходить – просить дождя или солнца у бога.

Я рассказал подробнее.

– Сделаем, глей! Береги тебя Моуи… Все как есть надо посадим. Но просьба у меня…

– Ну?