Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945

Первым 10 августа был арестован сам Климов. При обыске у него были изъяты 25 тысяч рублей и большое количество обрезков полей хлебных карточек. 18 августа милиционеры задержали остальных участников группы: Давиденко, Козлова, Попова и Андрианову. У них изъяли: настольные тиски в виде станка, типографский шрифт, краску различных цветов, обрезки полей продовольственных карточек, деньги в сумме 15 тысяч рублей и поддельные талоны на 100 кг хлеба.

О размахе деятельности этой группы говорит тот факт, что при обыске у них нашли свыше 40 тысяч рублей и поддельные талоны на 100 кг хлеба! И это в то время, как рабочие по карточкам получали в день 800 граммов хлеба.

Инфляция в годы войны достигла огромных масштабов. Об этом свидетельствует рост цен на основные продукты питания. Если в январе 1942 года килограмм картофеля на рынках Горького в среднем стоил 1 рубль 60 копеек, то через год – уже 12 рублей, а в январе 1943 года – 40 рублей! Стоимость килограмма свежей капусты выросла с 3 рублей 70 копеек в январе 1941 года до 20 рублей в январе 1942 года, а через год возросла еще вдвое. Лук подорожал с 3 рублей 50 копеек до соответственно 14 и 78 рублей. Десяток яиц в январе 1941 года в среднем стоил 16 рублей, в январе 1942 года – 52 рубля, а в январе 1943 года – уже 190 рублей! Но самым рекордным был рост цен на животное и растительное масло, молоко и мясо.

Рост цен на продукты питания в 1941–1943 гг., руб./кг[153]

Из таблицы видно, что наиболее высокие цены на продовольствие имели место в конце 1942 – начале 1943 года. Затем по некоторым товарам наметилось снижение, но по сравнению с началом войны рост цен все равно остался высоким. Больше всего поражает рост цен на сливочное масло и молоко, подорожавшие за указанный период в 14 раз! По регионам цены на продукты несколько варьировались, но размер инфляции все равно можно наглядно представить и по этим цифрам.

Впрочем, здесь мы упомянули товары первой необходимости. Но в дефиците были и другие. К примеру, шампанское к 1943 году подорожало в среднем до 160 рублей за литр. Но самым дорогим продуктом, обогнавшим всех «конкурентов», конечно же была водка. Стоимость одной бутылки на рынке к середине войны достигала астрономической суммы в 1000 рублей! То есть даже месячной зарплаты квалифицированного рабочего было недостаточно, чтобы купить ее. Но раз установилась такая цена, значит, был и спрос.

Постоянно не хватало и промтоваров. Профессор Добротвор описывает интересный случай, увиденный им 3 июня 1942 года в центре Горького: «Дикая картина около универмага. Там сегодня выдают шерстяную материю. Это зверинец спекулянтов всякого рода. Один купил отрез на костюм за 900 руб. и тут же продал за 3500 руб. Около магазина драка. 50 милиционеров, но не для порядка, а чтобы тоже получить материал. Вакханалия спекуляции и блата. Жутко честному человеку».[154]

В этой сцене показательно то, что, несмотря на тяжелое материальное положение большинства граждан, в стране все же имелись люди, готовые только за отрез на костюм выложить 3500 рублей. Впрочем, профессору нередко приходилось убеждаться в том, что далеко не все живут плохо. Сходив через четыре дня после «вакханалии» около универмага в баню, он был поражен тем, что большинство посетителей совершенно свободно без экономии «размыливают» мыло. А ведь это тоже был дефицитный и дорогостоящий товар, отпускаемый по карточкам.

Насколько хлеб был политическим продуктом, говорят события осени 1943 года. В результате плохого урожая, массовых срывов планов колхозами и даже саботажа, а также отправки зерна в освобожденные от немцев районы государству в ноябре почти повсеместно пришлось пойти на снижение норм выдачи хлеба по карточкам. В среднем с 800 до 600 граммов в день для 1-й категории граждан. В результате население стало проявлять массовое недовольство. По данным органов НКВД, в декабре месяце имели место следующие высказывания.

Начальник смены цеха № 25 завода № 112 Сидягин: «Ну, понятно, разворовали, теперь за счет рабочего нужно пополнять запасы, довоевались до ручки».

Механик цеха № 49 завода № 469 Сухотин: «Уменьшение норм хлеба для рабочих очень тяжело перенести, о нас никто не заботится. Что я буду делать теперь, хочу куда-нибудь детей направить, а то с голода умрут».

Механик летно-испытательной станции авиазавода № 21 Кирясов: «Товарищ Сталин сказал, что войне скоро будет конец, так почему же убавляют нормы, значит, война будет продолжаться долго, народ и так голодает, а тут еще хлеб отнимают, многие люди будут пухнуть и умирать».

Механик завода № 33 Балохин: «Мы получаем столько, сколько Гитлер дает в оккупированных районах».

Сотрудница планового отдела завода боеприпасов № 558 Ваганова: «Вот тебе и победа, города опять отдаем, нормы на хлеб снизили, и скоро, по-видимому, давать не будут, значит, дела на фронте не из блестящих».