Будьте бдительны! Сборник рассказов

Спустившийся на Воронеж летний вечер был тёплым и тихим - тихим, так сказать, от природы, потому что праздник не утихал, переместившись с центральных улиц на концертные площадки, в Дома Культуры и просто в квартиры. Уложив младших - с ними изъявили готовность остаться Юрка со Светкой - в доме Ларионовых (Ларионов-старший как бы автоматически считал, что Верещагины остановятся у него, начисто забыв, что дом Елены целёхонек), остальные отправились в город, но Серёжка с Димкой опять тихо "слиняли", на этот раз прихватив с собой и Катьку. А двое мужчин и две женщины оказались около всё того же Мемориала, где уже была возведена большая временная эстрада и собрались тысячи людей.

Эстрада была не освещена. Но потом вдруг откуда-то сверху ударил поток необычайно тёплого, золотистого света, выхватившего из темноты фигуру очень красивой девушки в легком платье, с пышной, небрежно уложенной копной волос искристого, металлического цвета. Шагнув к краю эстрады, девушка подняла руку свободным жестом и звонко, громко отчеканила…

- Вечная

Слава

Героям!

Вечная слава!

Вечная слава!

Вечная

Слава

Героям!

Слава героям!

Слава!!!

…Что-то шевельнулось в темноте - с левого края эстрады. Все скорей угадали, чем увидел - чёрный сгусток, имевший форму человеческого силуэта. Странно холодный, безликий, но сильный голос прозвучал из тьмы:

- Но зачем она им, эта слава - мёртвым?

Для чего она им, эта слава, - павшим?

Всё живое - спасшим.

Себя - не спасшим.

Для чего она им, эта слава, - мёртвым?..

Если молнии в тучах заплещутся жарко и огромное небо от грома оглохнет, если крикнут все люди земного шара, - ни один из погибших даже не вздрогнет.

Знаю: солнце в пустые глазницы не брызнет.

Знаю: слава тяжёлых могил не откроет…

…Резкий взмах во тьме - словно махнуло чёрное крыло. И девушка, ломаясь в поясе, упала на колени и спрятала в ладонях лицо. Круг золотистого тёплого света начал сужаться, тускнеть…

Но вдруг - тьму полоснула золотая дорога! Раздались чёткие, уверенные шаги. Чернота брызнула в разные стороны, и человек в форме РНВ, подойдя, поднял с колен и обнял девушку, с надеждой повернувшую к нему лицо - и в тишину упали слова сильного юного голоса, в котором звенел металл:

- …Но от имени сердца,

От имени жизни повторяю:

Вечная!

Слава!

Героям!

И голос девушки вновь зазвучал:

- И бессмертные гимны, прощальные гимны над бессонной Россией плывут величаво…

Пусть не все герои, - те, кто погибли, - павшим

Вечная слава!

Вечная слава!..

…Свет погас совсем. В темноте прозвучал звук колокола - размеренный и странный. Потом мужской голос, похожий на голос диктора ради военного времени, отчеканил:

- Вспомним всех поимённо, горем вспомним своим…

Это нужно - не мёртвым!

Это надо - живым!

Вспомним гордо и прямо погибших в борьбе…

Есть великое право: забывать о себе!

Есть высокое право: пожелать и посметь!..

Стала

Вечною Славой мгновенная смерть!

Колокол умолк. Зажглись круги холодного голубоватого света. В них стояли люди в разной форме - чэзэбэшники, регулярные военные старой армии, ополченцы, интернационалисты, казаки… Молодые мужчины и женщины, юноши и девушки. Мальчишки и девчонки… Но форма лишь просвечивала сквозь накидки, похожие на саваны, и головы стоящих были опущены.

Потом они разом подняли лица. Губы их не шевелились - но один за другим начинали звучать горькие, недоумённые голоса - казалось, над эстрадой, сталкиваясь, бьются людские мысли…

- Разве погибнуть ты нам завещала,

Родина?! - горько спрашивал молодой мужчина.

- Жизнь обещала, любовь обещала,

Родина… - тихо сказал девичий голос.

- Разве для смерти рождаются дети,

Родина?! - звоном взорвался крик мальчишки.

- Разве хотела ты нашей смерти,

Родина? - хрипловато произнёс ещё кто-то.

…Страшный грохот заставил всех вздрогнуть. Голубоватый свет погас; его сменило сплошное кровавое свечение, и на заднем плане всплыли зубчатые руины города. Верещагин почувствовал, как по коже побежал мороз, на миг он подумал: боги, неужели всё заново?! Елена сжала руку мужа.

Саваны полетели прочь. И зазвучали уже живые, настоящие голоса…

- Помнишь - ударило пламя в небо слепое,

Родина?! - спросил почти яростно парень.

- Тихо сказала:

"Вставайте на помощь…", -

Родина! - почти прошептала девушка.

- Славы никто у тебя не выпрашивал,

Родина! - запальчиво и гордо сказал мальчишка.

- Просто был выбор у каждого: я или

Родина?.. - спокойно и уверенно подытожил немолодой мужчина.

Золотые, серебряные и голубые лучи побежали по развалинам, стирая их вместе с тьмой и алым светом. Вновь появились девушка и тот парень, и они читали попеременно:

- Самое лучшее и дорогое -

Родина!

- Горе твоё - это наше горе,

Родина!

- Правда твоя - это наша правда,

Родина!

- Слава твоя - это наша слава,

Родина!

Тишина лопнула и разлетелась в куски. Каждый в огромной толпе принял всё сказанное, как обращение лично к себе.

- Старые стихи… - сказал Верещагин, когда шум вокруг утих - словно волны откатились обратно в море. - Кажется, Роберта Рождественского.

- Ничего. Напишут ещё новые - и о нас. Уже пишут.

- Да… Мне знаешь что жаль только?

- Что?