Будьте как дети

Крупской он объяснял, что Господь добр, но изначала мир создан так, что, стоит Ему оказаться рядом с грехом, от того остаются одни уголья. Вместе с грехами, будь мы даже праведны, как Моисей, Он испепелил бы и нас. Господь знал людскую натуру, иллюзий у Него было мало, и все же Он верил в человеческое раскаяние. Он ждал нас не меньше, чем отец ждет блудного сына, и раньше мироздания, раньше, чем отделил свет от тьмы, создал слова, хотел нам помочь. Ими, нечистые, с головы до ног в крови, даже не осмеливаясь к Нему подойти, мы все же могли к Нему обратиться. Но и этот путь к спасению мы себе тоже закрыли.

Сейчас он поражался неуклюжести слов. Их были миллионы, но передать ими вкус или запах нечего было и пытаться. Конечно, виноделы и парфюмеры как-то друг друга понимали, но ведь ясно, что куда лучше просто налить соседу то же вино, что у тебя в бокале. Слова, говорил он Крупской, были, есть и будут суррогатом, ложью, вернуться в тот мир, что дал человеку Господь, мы сможем, только от них отказавшись.

Есть пять первоначальных чувств, каждое со своим собственным языком: осязание, обоняние, зрение, слух, вкус. Надо научиться жить одними ими. Ими выслеживать добычу, распознавать болезни и понимать стоящего рядом, любит ли он тебя, честен ли или, наоборот, враг.

Он вспоминал так любимую им охоту. Сидишь с ружьем в засаде, и вот напарник показывает тебе глазами на раздвигающего кусты зверя - и не надо никаких слов. То, что видит он, видишь и ты, а когда вы уйдете, все это кончится, но беды тут нет. Будет другой зверь и другая птица, другое дерево и другая трава.

Слово, думал Ленин, рождено желанием передать другому то, что он не видел глазами, не трогал рукой, не чуял ноздрями. Как при социализме, сделать мир равным для всех и каждого. Но разве это нужно? То же и с мыслями. Но когда человек понимал другого человека?.. Конечно, думал Ленин, у слов немало достоинств, и нам казалось, что они перевешивают. Ими худо-бедно можно было сохранить то, что мы панически боялись забыть. Страхи наши не были пустыми. Беда в другом - слова оказались плохим инструментом. Грубым и неумелым. И вот однажды, отчаявшись приспособить слова к миру, мы деятельно и даже с восторгом стали сам мир упрощать и подгонять к словам.

Ленин был из вождей этой подгонки, но знал, что его болезнь - не наказание, наоборот, она - знак скорой свободы. Пройдет год, два - и мир избавится от слов, снова сделается таким, каким был при сотворении. Теперь он часто видел его - огромный, светлый - словно в полдень заливной луг. А на нем - радостные люди, невинные, лепечущие, будто вчера родившиеся младенцы.

Урок № 3

Ленин и врачи

На первом, посвященном медикам уроке, Ищенко говорил: Ленин скончался двадцать первого января двадцать четвертого года после почти двухлетней болезни (самые тяжелые приступы двадцать пятого-двадцать седьмого мая двадцать второго года и десятого марта двадцать третьего года), но все это время он отнюдь не был полутрупом, растением, он отчаянно боролся. И мы обязаны знать, ради кого и ради чего. Медицинская карта, воспоминания пользовавших его профессоров и Крупской могут тут многое прояснить.

В ноябре двадцать второго года Ленин последний раз был на людях, на четвертом конгрессе Коминтерна в Доме Союзов читал отчетный доклад. Говорил по-немецки. Когда забывал слова, подстегивал себя пощелкиванием пальцев. Рядом с трибуной стояла целая группа партийцев во главе с Колей Бухариным, как бы “скорая”. Тот же Бухарин вспоминал, что когда Ленин кончил выступать и они, взяв под руки, повели его за кулисы, под шубейкой от напряжения он был весь мокрый, рубашка - хоть выжимай. Несмотря на холод, со лба тоже капает пот, а глаза так запали, будто их и нет.

Едва с Лениным произошел первый апоплексический удар и он обезъязычел, соратники запаниковали. Большинство было убеждено, что без Ленина власть им не удержать. Пытаясь во что бы то ни стало вернуть его в строй, цекисты послали в Горки целую стаю врачей - за два года сорок три человека.

Как же он их ненавидел! В апреле двадцать третьего года через Крупскую писал Троцкому, что это чистые бесы и что он знает, что раньше, при начале времен, они были ангелами - хранителями грешников. На людей Господь наслал воды потопа, а их в наказание низверг в ад. Теперь они тщатся себя оправдать, доказать Господу, что и потомки спасшегося Ноя не лучше. Жаловался, что медиков столько, что они буквально погребли его под собой.

Состояние Ленина не было ровным, он не только терял - одно, другое могло и восстановиться. Добавьте, что со многими утратами нет ясности - вообще настоящие ли они или были необходимы для конспирации, для обмана цекистов. Например, его отличавшиеся редкой систематичностью занятия с логопедами, в первую очередь с профессором Доброгаевым, вызывают бездну вопросов.