– Я уже еду, детка, держись! – подбодрила ее своим особым голосом бабушка, как умела только она.
Только она.
– Совсем немного продержись, я сейчас приеду.
– Я держусь, бабуль, держусь, – сквозь слезы пообещала внучка.
К тому моменту, когда перепуганная Анна Григорьевна примчалась в больницу, Арину уже перевели в отделение травматологии, в отдельную вип-палату. Кто оплатил эту дорогущую шикарную палату – ее начальство или сам господин Краст проявил внимание и заботу такого рода, Арине было безразлично.
Уединенность – это единственное, что ей сейчас требовалось больше, чем медицинский уход.
– Ариша, детка, – Анна Григорьевна влетела в палату стремительной, энергичной походкой, – я уже пообщалась с твоим лечащим врачом и все разузнала.
Бабушка поставила на тумбочку пакеты с гостинцами, наклонилась к внучке, у которой тут же потекли слезы, поцеловала ее в лоб, погладила по голове, поцеловала еще раз и села на стоявший у койки стул, взяв в руку ладошку Арины.
– Все, Аришенька, включая и новость о твоей беременности, – добавила Анна Григорьевна.
– Бабушка, – плакала Арина, – у него жена.
– Ну, – качнула головой Анна Григорьевна, сразу же поняв, о ком и о чем идет речь. – Этого можно было ожидать, все же не мальчик, уже сорок лет.
– Нет, ты не поняла, – объясняла Арина. – У него настоящая, законная жена, а не бывшая. И дети. Трое. Старшей пятнадцать, среднему десять, а младшему… – она прикрыла глаза, справляясь с подступающей истерикой, – младшему полгода, ба. Полгода, понимаешь!
– М-да, – вздохнула бабуля, – нечто подобное я и ожидала.
– Как? Почему? – поразилась Арина.
– По многим причинам и неким, скажем так, типичным маркерам поведения Виктора Олеговича, – спокойно объяснила Анна Григорьевна.
– Но почему ты мне ничего не сказала, не предупредила? – задохнулась от удивления Арина.
– А ты бы меня услышала? – грустно усмехнулась бабушка. – Поверила бы в мои подозрения и выводы?
– Я не знаю, – подумав, честно ответила Арина. – Но ведь это такое страшное, такое… подлое предательство и обман! Если бы я знала, что он женат, у него настоящая семья и дети…
– То что? – остановила ее вопросом бабуля. – Отказалась бы от встреч с ним? Не пошла бы на интимную близость? Не стала бы жить вместе?
– Нет… – посмотрев потрясенным взглядом на бабушку, прошептала Арина, – не отказалась.
– Вот в том-то и дело, Аришенька, – нежно погладила ее по лицу бабуля. – Вас обоих захватил приступ страстного притяжения друг к другу, преодолеть который вы оба не смогли бы, хоть земля провались. И Виктор Олегович, будучи старше и опытней, хоть и продолжал испытывать к тебе страсть и неодолимое желание, но достаточно быстро совладал с собой и пришел к состоянию управляемого и контролируемого безрассудства, направив его в приемлемые и удобные ему рамки. Ты же, по молодости и горячности своей, вся была в чувствах, в страстях, находясь под влиянием его несомненно сильной и невероятно притягательной мужской личности. Ничего удивительного.
– Но зачем он меня обманывал? – недоумевала Арина. – Вот ты сказала, а я сейчас поняла, что тогда, когда я его встретила, меня не остановило бы никакое знание о его семье, о его жене и детях, и я бы все равно была бы с ним, куда бы он меня ни позвал, – и возмутилась, взмахнув руками от захлестнувших ее эмоций: – Но зачем, зачем было это предложение выйти замуж, эти рассуждения о нашей долгой совместной жизни, это обручение, эта квартира, наконец?! Зачем, бабуль? Я бы не стала с ним съезжаться и жить, и не рассчитывала ни на что, а просто спала бы с ним, когда он приезжал. Он же это понимал, ба! Он же знает, что я никогда не уведу мужчину из семьи, никогда! Я же рассказывала ему, как меня бросили родители, как мама выбрала другого мужика вместо меня, что я всегда на стороне жен, которых обманывают мужья!
– Думаю, потому и врал, что прекрасно понимал тебя и твой характер. Подозреваю, что Виктор Олегович не лишен некоторого романтизма и самолюбования, и в случае с тобой ему не нравилась роль изменяющего мужа, богатого любовника молодой девчонки, к которой он на самом деле испытывал сильные чувства, ему не хотелось, чтобы ты воспринимала его только так. Ему импонировала роль твоего героя, в чем-то заменившего тебе отца, человека, на которого ты смотришь с обожанием, которым восхищаешься и за которым готова идти на все. И все же, думаю, для него ты была больше, чем просто страсть к молодой, красивой девочке, иначе он не зашел бы так далеко, делая предложение.
– И как мне теперь жить со всем этим, ба? – Сев на кровати, схватив двумя руками бабулю за руку, Ариша глядела на нее больными глазами, из которых все катились и катились слезы. – Это же такое предательство, такое предательство… Почему меня все предают, ба? Почему? Все, кто мне важен, кого я люблю, сначала родители, потом дед так неправильно, так обидно умер за какой-то завод, а теперь вот и Виктор. Я что, какая-то ущербная, ба?