Будьте моей вдовой

Я нахмурился, отгоняя воспоминания.

— То есть, всё чисто, но Тхэмин всё равно бежал? — задал вопрос, лишь бы не молчать.

Джиан неопределённо качнул головой, потом покрутил в руках подвеску в виде серебряного варгана.

— А что с императорской семьей? Были ли шепотки о раздрае?

Он фыркнул:

— Серьёзно считаешь, что он таким бы делился?

— Нет, но ты видишь больше, чем говорят.

Джиан бросил на меня быстро взгляд. Я успел заметить мелькнувшую растерянность. Хм, неужто думал, что сомневаюсь в его способностях? В здравом смысле — нередко, а в способностях — никогда.

— Я ведь прав?

Подвеска закрутилась в его пальцах быстрее.

— Прав, — буркнул он. — Тебе Мин дадут бегового рюука.

Шипастая, упёртая тварь, которая шикарно скачет по снегу и льду, плюясь огнём. Прирученные прекрасно возят своих хозяев по горам, дикие… к диким лучше лишний раз не подходить.

Однако меня интересовал другой момент.

— Рюук возит людей на приличные расстояния. Зачем мне рюук?

Джиан выпустил бедную подвеску из пальцев.

— Дракон согласился выслушать твою просьбу, — сказал он. — Но тебе ещё надо его убедить.

Я еле слышно выругался. Конечно, Баожэй, старая ты стер… уважаемая женщина. После дороги, видимо, совсем ум за разум зашёл, раз не сообразил, что ни один дракон сам не придёт к человеку. Дурак!

Некоторое время мы молчали. Потом я всё же спросил:

— Почему ты это делаешь?

Джиан медленно поднялся, прищурившись, посмотрел в окно. Там уже завывал ветер, давая понять, что буран на подходе.

В этот момент серебряные татуировки на теле шамана начали переливаться словно ртуть.

— Потому что я чту род, Акихито, — его голос звучал тихо и, казалось, долетал со всех сторон. — Потому что я поклялся защищать Мин в любой ситуации, делая всё для этого возможно. Потому что я хорошо отношусь к Тхэмину, и хочу, чтобы он был цел и невредим.

В какой-то момент показалось, что в голосе Джиана слышен звон льда, который словно свидетельствовал и подтверждал сказанное. Огонь будто покинул камин и стеной встал за спиной, отбрасывая причудливые тени на прозрачно-белую кожу.

Джиан тряхнул волосами, наваждение тут же развеялось. Но я прекрасно понимал, кто передо мной стоит.

— Ну что, Акихито, охотник на чудовищ, устроил тебя мой ответ?

— Да. И не называй меня охотником на чудовищ.

— Хорошо, охотник на чудовищ.

Быстрая подсечка, короткий вскрик от неожиданности, Джиан оказался на полу. Я навис сверху.

— Ещё раз, шаман. Только попробуй, — предупредил я.

Он только улыбнулся. В янтарных глазах был смех и вызов. Попробует. Будет пробовать снова и снова! По лицу же вижу.

— Как своеобразно выражаешь ты благодарность, — заметил Джиан. — А ещё жаловался на моих лисиц. Может быть, стоило подсылать лисов?

Я закатил глаза и выпрямился.

— Следи за языком. И да, именно благодарность не дает мне хорошенько дать тебе по морде.

— Ваши манеры, господин Накаяма, впечатлили бы самих богов, — хмыкнул Джиан и ловко поднялся на ноги с таким проворством, что даже пожелай я его поймать — не вышло бы.

Эта странная мысль озадачила. Тьфу, ночами спать надо, а не шататься по домам шаманов. Тут и не такое придумается.

Джиан тем временем открыл шкафчик и достал оттуда пузатую бутылку с тёмной жидкостью. Потом ещё одну чашу. Посмотрел на меня и хмыкнул:

— Ночь будет долгая, садись, гость дорогой, не обидь хозяина.

Я приподнял бровь.

— А Мать рода не оскорбится?

— Я — единственный шаман Снежных целителей, — рассмеялся он. — Немного гениальный, немного сумасшедший. Мне можно немножко больше, чем всем остальным, Акихито.

Не то чтобы я сильно хотел остаться в доме Баожэй, но ещё ни одна ночь, проведенная рядом с Джианом, до добра не доводила. Рано или поздно начинались какие-то приключения.

Он неожиданно шагнул ко мне, сократив расстояние. Чуть склонил голову, задумчиво рассматривая, улыбнулся.

— Видишь, в буран не стоит гулять. Даже по Закрытому городу. Поэтому лучше…

Громкое чавканье у двери заставило его резко замолчать и нахмуриться.

— Что это за цуки?

Я прислушался.

— У тебя где-то есть там фонарь у входа?

Джиан кивнул, не особо понимая, к чему вопрос.

Я призвал всё своё спокойствие и… рявкнул:

— Абура!

Чавканье тут же стихло.

Когда Абуру втащили в дом, глаза Джиана удивлённо округлились. Ах, ну да, конечно. Когда мы последний раз виделись, никакого помощника-ёкая у меня не было. Абура тем временем очень старался изобразить сожаление, что он варварски выжрал всё масло из фонаря уважаемого шамана, но выходило из ряда вон плохо. Сытый Абура-акаго — это то, что в принципе не способно показать сожаление на своей физиономии.

— О, Акихито, ты в порядке, — икнул он, потом глянул на Джиана и церемонно пробормотал: — Прошу прощения у великого шамана, что посмел войти в его дом без приглашения, да продлятся ваши дни, да будет сила всегда в зените, да…

Джиан расхохотался.

Я незаметно для обоих выдохнул. Смех — это хорошо.

— И тебе не хворать, добрый дух. Но прошу, больше не трогай фонари, мы что-то придумаем другое, — произнес шаман.

Абура шаркнул лапой, неосторожно врезал мне когтями по ноге, я зашипел и тут же выдал ему смачный подзатыльник.