Будьте моей вдовой

В первый раз за все время рабе отложил свои заметки и с интересом посмотрел на прибывшего. Даже очки приспустил на кончик крючковатого носа, старый цук.

— Марджари, дорогая, ты забыла нам сказать про адвоката, — сладко прожурчала Юдит. — Разве так можно?

— Горе покрыло мою память чёрной пеленой, — трагическим шёпотом ответила я.

Вообще, чем дальше развивались события, тем отчетливее я понимала: за Алоном тут никто не скорбит. Даже не начинал. И, если у меня изначально была только сделка, то вот родители… их поведение вызывает много вопросов.

Из задумчивости меня вывел голос Давида:

— Я не верю, что завещание составлено моим сыном, — сказал он. — Вы не можете подтвердить печать его силы.

Я не успела ничего сказать, потому что рабе поднялся со своего места, прикоснулся пальцами к бумаге завещания.

— Так-так-так, и правда. Нехорошо получается. Как же при составлении такого важного документа проставили всего лишь оттиск родового перстня, но не запечатали родовой чжу?

Я покосилась на адвоката. Он мне чем-то знаком. Но готова дать зуб мудрости, что раньше мы никогда не встречались.

Кстати, хорошо сидит, стервец. Солнце падает на черные волосы и тает синим отливом. Профиль такой, что хоть сейчас на полотно к лучшим художникам двора Императора-Солнца. Да и держится он… Благородного происхождения, что ли? Один взгляд чего стоит только.

— Согласно своду законов «О брачных отношениях», раздел пять, пункт тридцать четыре, супруг имеет право не запечатывать личной чжу документ, где передается право на материальные объекты, своей половинке, — невозмутимо сказал Кентаро.

Это я как-то упустила. Никогда не изучала этот талмуд. А, оказывается, не помешало бы. Как много ещё открытий дивных мне предстоит… Какого цука я согласилась на эту авантюру, кто скажет?

— Это в случае, если брак заключается между гражданами одной страны, — вставила Юдит.

— Марджари Шитара является гражданкой свободного города Шавасаки и может считаться как гражданкой Джапоны, так и Тлен-Авива, — улыбнулся Кентаро.

— Если сумеет предоставить соответствующий пакет документов, — согласился нотариус и посмотрел на меня: — Что скажете?

Я быстро взвесила возможности и желания. Пожалуй, сходятся. Бумажная волокиту я, конечно, не люблю, но тридцать восемь процентов — это тридцать восемь процентов.

— Сумею, — спокойно ответила. — На какую дату?

— Завтра, — проскрипела Юдит. — А лучше сегодня.

Эка вас, маменька мужа моего… покойного, корёжит. Неужто так мало в доме средств, что хочется загрести дрожащей лапкой Алоновское добро?

— К чему спешка? — очаровательно улыбнулся Кентаро. — У нас в распоряжении целая Неделя Духов, как раз семь календарных дней, за которые нужно вступить в наследство всем сторонам.

Ноахи уже приготовились возражать, но внезапно на нашу сторону встал рабе:

— Согласен. Спешка не красит ни одну сделку. Как завещал нам создатель Яхбе, не стоит спешить там, где не стоит.

Всегда знала, что тлен-авивские боги исключительно мудры.

— Если так… — начал Давид и посмотрел на меня, словно что-то взвешивал… оценивал со всех сторон. — Я бы хотел, чтобы Марджари присутствовала ещё на родовой церемонии проводов Алона к Подземным Рекам.

Я нахмурилась.

Родовые церемонии — это хорошо. Но только для членов рода. Для остальных может быть, как бессмысленно, так и… опасно. Не потому что захотят причинить вред, а потому что надо спускаться в склеп рода, напитанный под завязку чжу. Когда кто-то умирает, то чжу может сходить с ума и не принимать никого из чужаков, считая их «врагами».

Давид хочет проверить насколько я своя? Не принял ли меня Алон в род втайне от родителей? Так это я могу сказать прямо, не секрет. А вот соваться в склеп Запретных Артефакторов я бы точно поостереглась.

— Я… — начала.

— Согласна, — твёрдо произнес Кентаро и под столом с силой сжал мою руку.

В какой-то момент я подумала, что он просто промахнулся мимо коленки, но, взглянув на его лицо, поняла: коленки тут ни при чем.

— Разумеется, супруга не может не почтить дух своего мужа, — сказал он, явно не собираясь давать мне слово.

Я быстро взвешивала варианты: возразить сейчас или промолчать? Кентаро явно что-то знает. Это хорошо. Я не знаю ни цука — это плохо. Решив довериться интуиции, которая подсказала, что стоит согласиться и посмотреть, что будет, только улыбнулась:

— Господин Дайгу целиком прав. Я сделаю всё, чтобы Алон был счастлив в любом из миров.

Юдит прищурилась, но промолчала. Пожалуй, можно поставить на то, что на ногу ей под столом наступил Давид.

Завершив формальности, мы покинули кабинет нотариуса. Рабе удалился вместе с четой Ноах, попрощавшейся со мной настолько холодно, что снега на вершине Хи-ямы могли показаться просто песками пустыни.

Они сели в свой роскошный автомобиль на кристаллах и, сделав эффектный круг, на скорости унеслись подальше от границы. Подбросить меня или хотя бы предложить найти машину никто не удосужился. Ну и ладно, меньше общаешься со змеями — меньше вероятность отравиться.

— Как же вы им не нравитесь, — задумчиво протянул Кентаро, глядя им вслед.