Будьте моей вдовой

Он посмотрел на меня:

— Убеди его уйти из Закрытого города, подальше от снегов. Пусть демон везде чувствует детей Огненного духа, но не в состоянии бегать за каждый из них. Чем дальше будет Джиан отсюда, тем лучше.

— Насколько дальше?

Кагаяку мечтательно посмотрел вверх:

— Ну смотри… между Тлен-Авивом и Джапоной есть совершенно прекрасное местечко. Город, где воедино сплелись традиции и обычаи двух народов… Там есть храмы всех богов и ещё тех, о ком не подозревают даже боги.

— Это вы сейчас так поэтично Шавасаки описали? — поразилась Марджари.

— Скажи, красиво получилось? — ни капли не смутился Кагаяку.

Послышался звук открываемой двери из комнаты, куда Тхэмин приказал отнести Джиана.

— О, мне пора, — улыбнулся Кагаяку и вмиг растворился белым туманом.

Я не успел выдохнуть, как к нам подошел Тхэмин, немного уставший, но вполне удовлетворенный работой.

— Джиан спит, — сказал он. — С него выкачано прорва чжу, но всё восстановится. Не сразу, но восстановится.

Мы с Марджари выдохнули одновременно. Да и Абура заулыбался, словно Джиан разрешил ему выхлебать масло из всех зачарованных фонарей разом.

— И… может быть, вы наконец-то сможете простить друг друга? — вдруг спросила Марджари.

Я чуть нахмурился:

— О чем ты?

Абура спешно вскочил, ухватил Тхэмина за рукав и потащил подальше:

— Пошли, покажешь мне тут всё!

— Но…

— Пошли-пошли!

Марджари фыркнула:

— Про обиды и непонимание. Про спасение и правду. Про красавицу кицунэ, которая…

Она ещё говорила, а я уже вытянул катану, понимая откуда пошла утечка информации, и рявкнул:

— Абура!

— Не слышу-у-у…

— Я тебя убью!!!

Глава 20. О богах и шаманах

Я вернулась в Шавасаки, и жизнь потекла своим чередом. Осень стремилась в объятия зимы: на улицах все ещё ярко пестрели красные и желтые краски, но уже чувствовалось дыхание первых морозов.

Теперь ранее утро было значительно темнее, чем раньше, солнце вставало позже, но я люблю это время года. Просто сидишь за столом с чашкой горячего кофе и смотришь во тьму. Утренняя тьма совсем не такая, как ночная. В ней есть своё очарование.

— Мардж, хватит разыгрывать томную деву у окна, — ультимативно заявил Изя, запрыгнул мне на колени.

Я погладила его по спину, наслаждаясь шелковистой шерсткой.

— Вот умеешь ты испортить момент, — притворно вздохнула.

— По-моему, моменты портишь ты сама, — заметил он. — Кто упорно не ходит в храм Кагеноками?

— А как ты себе это видишь? О великий бог, я пришла, чтобы ты лишил меня всего того, что девушка бережет для милого?

— В данном случае это он лишится всего.

Я легонько хлопнула его по ушам, чтобы не наговаривал на приличную женщину. Ну чего? Чего я могу лишить бога тени? Ну храма могу и подаяний людских… А так-то…

За дверью раздался тихий шорох.

— О, газета! — оживился Изя и, спрыгнув на пол, деловито потрусил в коридор.

— Только не наставь дырок в самых интересных местах! — крикнула я.

Разумеется, мне никто не ответил. Мысли в голове бродили самые разные. Действительно… хотелось увидеть Кагеноками, выяснить то, что осталось невыясненным. И в то же время я четко знала: бегать за мужчиной, пусть он даже бог, я не буду.

На краю сознания было беспокойство о рыжем шамане. Пусть мы виделись всего ничего, но он спас мне жизнь, да и его сладкое «Шита-а-ара» не выходило из головы. За Акихито не беспокоилась, он — мальчик взрослый и более удачливый, поэтому уж как-то разберется в ситуации. А, если нет, то приеду и лично настучу по голове. Типичный образец благородного самурая, который делает всё правильно, но не становится от этого счастливее. Хотя, чего говорить, Акихито меня тоже спас. Поэтому, если понадобится, я не буду долго размышлять, как ему помочь.

— Фмотри тут фсякое фифут! — выдал Изя, заходя в комнату с газетой в зубах.

— Что? — оторопела я.

— Тьфу! Смотри, всякое пишут! — повторил он и ткнул лапой на первую страницу. — Узнаешь эту рожу?

Я перевела взгляд на крупное фото и присвистнула. Да это же дражайшие свекры!

Заголовок гласил:

«Юдит и Давид Ноах из рода Запретных артефакторов арестованы за покушение на императора Джапоны!»

А утро становится приятным. Я отхлебнула кофе и просмотрела заметку. Кажется, немного выпала из жизни, а тут уже суд прошёл, и даже вынесен пожизненный приговор. Надо же, какая прелесть.

— Интересно, а где же вести про брата императора? — задумчиво произнесла, перелистывая газету.

— Возможно, просто не дают слова прессе? — предположил Изя.

Я постучала ногтями по крышке стола. Всё может быть. Вполне вероятно, что императорская семья не считает нужным ставить весь мир в известность, что среди них завелась тварь, готовая воткнуть нож в спину.

— Что ж… — Я сложила газету. — Исаак, имею радость вам сообщить, что теперь ничто не мешает нам взять билеты в прекрасный уголок горной части Джапоны и побаловать себя горячими источниками.

— Фу, вода, — фыркнул он и принялся лизать лапу. — Так и быть, Марджи, только ради тебя.

Я рассмеялась. У меня самый лучший кот. Однозначно.

* * *