Будьте осторожней с комплиментами

Но забота об окружающей среде была не единственной причиной, побудившей Изабеллу пройтись пешком в то утро: ей хотелось привести в порядок свои мысли, а на ходу лучше думается. Она шла через Медоуз — большой парк, отделявший Старый город Эдинбурга от южного пригорода. Она так много раз ходила этим путем, в самом разном настроении. Ей вспомнилось, как однажды она возвращалась домой с концерта в Квинз-Холле, еле сдерживая слезы, — ее тогда остановила молодая женщина и спросила, все ли с ней в порядке. Она плакала из-за того, что у нее ничего не может быть с Джейми: увидев его в антракте с какой-то девушкой, она решила, что это его пассия. В ту минуту ей и в голову не могло прийти, что довольно скоро они станут любовниками, и у нее родится от него сын. Она никогда бы в это не поверила и сочла абсолютно невозможным. А теперь…

И еще ей не пришло бы в голову, что она будет идти по Медоуз, с горечью размышляя о том, что ее лишат работы, которой она отдала так много. Ей не пришла такая мысль, потому что она не могла представить себе того, кто действительно захотел бы быть редактором «Этики». Как не могла представить себе, что кто-то решит, будто она плохо выполняет эту работу. Она работала хорошо и добилась больших успехов, причем брала за свой труд очень мало.

Ну вот, теперь это случилось, и ей нужно просто признать свое увольнение свершившимся фактом или обдумать, следует ли ей бороться. Первое, что можно сделать, — это написать профессору Леттису и попросить, чтобы он объяснил, почему он считает, что нужно сменить редактора. Будет ли Кристофер Дав придерживаться другой издательской политики, и если так, то как именно будет эта политика отличаться от ее собственной? Конечно, профессор Леттис выкрутится и подыщет такие слова, чтобы не ответить на ее вопросы — он весьма искусен в подобных делах, так что, пожалуй, это будет пустая трата времени.

Она добралась до начала Джобоун-Уок, где стояла арка из гигантских перевернутых челюстей кита. Многие шотландцы были китоловами; эти кости преподнесли городу вязальщики с Шетландских островов, использовавшие их на выставке в девятнадцатом веке. Изабелле подумалось, что вязание и китобойный промысел как-то не вяжутся друг с другом. Ей не нравилось это напоминание о том, что она предпочла бы забыть, — о нашем беспощадном преследовании этих кротких существ — почти до полного истребления. В городе вообще полно неприятных напоминаний о том, что в прошлом многое обстояло совсем не так, как хотелось бы: мемориалы, рассказывающие о войнах, которые не следовало затевать, памятники людям, которые были повинны в жестоких деяниях. Вот что значит иметь имперское прошлое. А Шотландия активно участвовала во всем этом, поставляя солдат, инженеров и чиновников ради удовлетворения непомерного имперского тщеславия. И не нужно далеко ходить, чтобы наткнуться на напоминания об этом. Старые битвы…

Я буду бороться, подумала Изабелла. Я напишу издателям и расскажу им, что меня несправедливо уволили. Ведь существуют суды по вопросам трудовых конфликтов, не так ли? Они могли бы вернуть мне мой пост, но смогут ли законы защитить таких, как я? Мне почему-то кажется, что нет.

К тому времени как она дошла до Хай-стрит и начала спускаться по Маунд, она передумала и решила ничего не предпринимать. Если Кристофер Дав хочет быть редактором — на здоровье. Ей не нужны ни деньги, ни работа. Есть много более приятных занятий, чем сидеть в кабинете и читать рукописи каких-то безвестных философов из заштатных университетов. Есть Чарли, о котором нужно заботиться; есть друзья, отношения с которыми нужно поддерживать; и есть много мест, которые ей давно хотелось посетить. Она могла бы взять с собой Чарли — ей говорили, что с такими малышами легче путешествовать, чем с детьми постарше. Она могла совершить долгожданную поездку в Даллас, к своей кузине Мими Мак-Найт. Изабелла много лет не бывала в Техасе, и когда Мими в прошлом году приехала в Шотландию, то снова настойчиво ее приглашала, как всегда.

Эти мысли занимали Изабеллу, пока она шла по Маунд и Джордж-стрит. Затем, после краткой прогулки по Квин-стрит, когда она думала уже совсем о другом, Изабелла очутилась перед зданием, где проходили аукционы «Лайон энд Тёрнбулл». В залах было больше народу, чем накануне: в последний день сюда устремились те, кто откладывал посещение до последнего. Ну а завтра будет настоящее столпотворение: придут люди, решившие в день аукциона что-нибудь купить, и те, кто наткнулся на каталог и увидел какую-то картину, которую захотелось приобрести. А еще здесь появятся те, кто покупает под влиянием импульса, даже не взглянув на лот заранее, — они будут вытягивать шею, чтобы получше разглядеть лот из-за голов сидящих покупателей, предлагающих цену.