Будьте осторожней с комплиментами

Когда Изабелла вернулась в отель, Джейми приложил палец к губам. Чарли спал, вытянувшись в своей «походной» кроватке.

— Тебя не было сто лет, — прошептал Джейми. — Где ты пропадала?

Сняв куртку, Изабелла встряхнула ее. Она посмотрела на Чарли и послала ему воздушный поцелуй.

— Прогулялась, — ответила она.

— И?

— Ничего особенного. Видела гренландских гусей, отправлявшихся обратно на Ислэй.

Джейми взглянул на свои часы.

— Я умираю от голода.

За обедом она сказала:

— Картина, которую я чуть не купила…

Джейми потянулся к своему бокалу с вином.

— Я знал, что у тебя есть причина сюда приехать. Это как-то связано с картиной.

Изабелла взглянула ему в лицо, пытаясь понять, не рассердился ли он, но увидела лишь, что у Джейми написано на лице торжество человека, чьи подозрения подтвердились.

— Нет, — возразила она, — я хотела сюда приехать в любом случае — когда-нибудь. Но я подумала, что…

Он усмехнулся:

— Но ты подумала, что хорошо бы во что-нибудь вмешаться… Между прочим, во что именно ты собираешься вмешаться?

Она задумалась. На самом деле, ни во что. Она вовсе ни во что не вмешивается, как выразился Джейми. Время от времени он критиковал ее за то, что она помогает кому не следует, а это уже совсем другое дело.

— Я не вмешиваюсь… — начала она.

Джейми резко оборвал ее:

— Разумеется, вмешиваешься, Изабелла. Ты ничего не можешь с собой поделать.

Изабелла уткнулась в свою тарелку, и Джейми понял, что обидел ее. Он хотел было пояснить, что единственная причина, по которой он это сказал, заключается в том, что ее вмешательство обычно ни к чему не приводит. Но не успел он открыть рот, как она пустилась в объяснения:

— Единственное, что я делаю, — я смотрю. Мне пришло в голову, что картина, которую мне предложил Уолтер Бьюи, — та, что была на аукционе, — написана не Мак-Иннесом. Я в любом случае собиралась на Джуру, вот я и подумала, что можно убить двух зайцев сразу.

Джейми удивленно посмотрел на нее:

— Подделка? Ты думаешь, что это подделка?

Он повысил голос, и женщина за соседним столиком взглянула на него. Потом она перевела взгляд на Изабеллу — и снова на Джейми. Изабелла заметила ее брошку — кельтское изображение какого-то морского существа, вероятно, бога моря.

— Да, — спокойно ответила она. — Может быть. Я так думаю.

Джейми играл с ножкой своего бокала. У Изабеллы слишком богатое воображение, подумал он. Не то чтобы он это не одобрял — ведь в богатом воображении и неожиданных замечаниях, исполненных тонкого юмора, крылась половина ее обаяния. Он не знал ни одной другой женщины, которая была бы так остроумна, и гордился Изабеллой.

— Но почему тебе это пришло в голову? — спросил он. — Гая Пеплоу, по-видимому, эта картина вполне устраивает, а ведь он эксперт. И судя по всему, специалисты фирмы, организующей аукционы, тоже считают ее подлинной — они бы никогда не выставили на продажу то, в чем не уверены. Так почему же ты сомневаешься… — Он чуть не сказал: «когда на самом деле ты не очень-то разбираешься в искусстве», но передумал. Правда, и так было ясно, что он имеет в виду.

— Я понимаю, что тебе это может показаться странным, — сказала Изабелла. — Но я просто чувствую, что с этой картиной что-то не так.

Джейми вздохнул:

— Но почему? Нужны основания, чтобы так считать. Недостаточно просто чувствовать. — Он умолк, глядя на Изабеллу. Она говорила с ним прежде об интуиции, но он не понимал, как можно что-то знать, не ведая при этом, откуда тебе это известно. Он не видел тут смысла. Даже когда речь идет о музыке, сказал он тогда, ты знаешь, почему тебе нравится какое-то произведение. Можно проанализировать его с точки зрения музыкальной структуры и понять, почему какая-то вещь звучит хорошо или плохо. Ты знаешь это и всегда можешь объяснить, откуда ты это знаешь.

Изабелла решила, что для ее подозрений действительно есть причины.

— Почему Уолтер Бьюи захотел так быстро избавиться от этой картины? — спросила она. — Ты бы так поступил? Купил бы картину и в следующую минуту решил ее продать? — Она подождала, пока Джейми ответит, но он молчал, и она ответила за него: — Ты бы так не поступил. Если бы только не узнал что-то про картину — то, о чем ты не знал, покупая ее.

— Или он действовал под влиянием порыва, — предположил Джейми. — Посмотри, сколько людей возвращают в магазин купленные вещи через день-другой. Главным образом женщины. Они покупают что-нибудь из одежды, а потом решают, что она им не нравится. И тогда возвращают ее.

Изабелла лукаво взглянула на него:

— Ты хочешь сказать, что мужчины так не поступают?

— Нет, мужчины так не поступают, — ответил Джейми. — Я когда-то работал в магазине у Дженнера, когда был студентом. Все знали, что мужчины не приносят обратно вещи. Нас даже учили этому на подготовительных курсах. У кого-то из магазина имелась статистика. Мужчины никогда не возвращали одежду.

Изабелла подумала, что Джейми, вероятно, прав.

— Значит, ты хочешь сказать, что поскольку Уолтер Бьюи мужчина, он никогда бы не вернул картину фирме, устраивающей аукционы, а попытался бы сам ее продать?