Буду с тобой (СИ)

– Там таких банок ещё три! Три! Это, не считая мёда и прочего повидла.  Как твоя мама всё это в поезд заносила? – удивляется Платон. 

– Ей наверняка кто-то помог. 

Я вижу маму в окне номера и машу ей до тех пор, пока она не скрывается за шторой. Сажусь в машину, и Платон садится за руль. Едва мы отъезжаем от гостиницы, как Платон интересуется: 

– Что Вероника Марковна сказала? Понравился я ей? 

– Разве ты можешь кому-то не понравиться? – смеюсь я. 

– Ну, а конкретней? Что она про меня сказала? 

– Мама спрашивала, люблю ли я тебя. Ещё, она, как и твои родители решила, что я беременна и свадьба у нас по залёту. 

Про разговоры о прописках и разбитое корыто я Платону рассказывать не стала. 

– А так хотелось бы, – вздыхает Платон. 

– Мы же договорились, через год вернуться к этому вопросу. Куда ты так торопишься? – задаюсь я вопросом и скорей всего риторическим. 

Ответ я и так знаю. Это для меня всё стремительно, а для Платона долго. 

– Я хочу всё и сразу. Детей к тому же целых девять месяцев вынашивают, а это значит ребёнок не раньше, чем через два года. Это очень долго, – огорчённо говорит Платон. 

– Зато, целый год я вся твоя, – смеюсь я, чтобы Платон окончательно не раскис. 

А то мне за своё решение станет стыдно, я ещё вдруг решу, что можно и родить. Но после отношений с Беловым, на такое решиться не готова даже зная, какой Платон надёжный.

Заходим с Платоном в квартиру и я, быстро скидываю пуховик, разуваюсь. 

– Куда же ты так торопишься? – смеётся Платон, наблюдает, как я всё побросала на лавке. 

– Посмотреть хочу, что мама привезла, – отвечаю уже будучи в пути на кухню. 

Пока я была с мамой, Платон уже разобрал сумки и обеденный стол весь заставлен банками и пакетами с вкусностями, немного перепало и кухонному столу. Туда я и ставлю банку с ягодками.  

– Кучу всего. Даже икра и рыба разной масти есть, я убрал в холодильник. 

– Не пропала? – уточняю я и тут же лезу в холодильник, там ещё и сыр нахожу. 

Всё это вытаскиваю и буквально набрасываюсь на еду, забывая, что поужинала в гостинице. Икру ем ложкой, аж жмурюсь.  

– Тебе потом плохо не будет? – устало, но с улыбкой интересуется Платон, подперев спиной свободную стену.  

– А я как ты, хочу всё и сразу! И потом у меня всего два дня чтобы насладиться домашней едой. В день свадьбы есть мне не дадут, потом путешествие, в самолёт меня с вяленой щукой и копчёной камбалой не пустят, – усмехаюсь я, отрезая от каждой рыбины по куску.  

Платон недолго стоит в стороне, освобождает для меня край стола и присоединяется. За гастрономическим путешествием в детство решаем мелкие организационные вопросы касательно завтрашнего дня. Решаем утром забрать мою маму из гостиницы и ехать на завтрак в ресторан родителей Платона. 

Ложимся спать с Платоном совсем под утро, позволив себе ночь любви. И проспав всего несколько часов, до не меня не сразу доходит, что голос мамы мне не снится. Да и запах фирменных кефирных оладушек не глюк.  

Отрываю голову от подушки, озираюсь. Платона, понятное дело, рядом нет. А ведь мы договаривались, что маму мою заберём вместе.  

Вот же жулик!  

Немного психую, тороплюсь попасть ногами в тапочки, а сама улыбаюсь. Это же почти как дома. Утром просыпаешься, мама готовит завтрак, дома тепло и уютно, а за окном мороз и снежный ветер. Всё так, только не хватает особого жара топящейся поутру печки в доме и ворчания папы, уже в столь ранний час ковыряющегося в радиодеталях отвёрткой.  

– Доброе утро! – залетаю на кухню в халате.  

За столом сидит Платон. Он хоть и уезжал за мамой, а всё равно в домашнем. Мама в моём фартуке у плиты, наливает новую порцию густого теста на сковородку.  

– Доброе утро, доча! Садись за стол завтрак готов! – радостно объявляет мама.  

– А почему без меня? – возмущаюсь я, подсев к Платону.

– Вероника Марковна мне позвонила, ты ещё спала.  

Выслушиваю оправдание Платона и вопросительно смотрю на маму.  

– Знаешь, вот ужин вчера был вкусный, а на завтрак подали чёрствое нечто, – вздыхает родительница и ставит на стол блюдо с оладушками. – Вот я и позвонила Платону, он меня забрал.  

– Не хотел тебя будить, ты так сладко спала, зато завтрак, – улыбается Платон, подтягивая ко мне блюдце с чашечкой кофе.  

Заботливый он у меня.  

– Так ты у нас поживёшь? – спрашиваю я.  

Приглядевшись получше, вижу, что по моим фартуком мама в своём домашнем халатике.  

– Да, чего зря деньги тратить.  

Платон на эту фразу молчит. Не факт, что ему нечего сказать, у него просто занят рот.  

Да и даже дурак не выгонит из дома тёщу, готовящую завтраки по утрам.  

– И какой у нас теперь план? Мы хотели завтракать у твоих родителей.  

– Всё отменяется, там у них какой-то жирный заказ. Поедем к ним домой, шашлыки, рыбу запечём, – заманчиво говорит Платон и я снова вспоминаю о рыбе.  

Щуку-то я так и не догрызла. Очень уж солёная оказалась, но мою попытку возобновить процесс, мама пресекает.  

– Отечёшь перед свадьбой!  

– А я петрушечки пожую, – смеюсь я, забирая рыбку себе, мама сдаётся, но внезапно сопротивление встречаю со стороны без пяти минут мужа.