Будущая загробная жизнь: Православное учение

Еще несколько минут – и человек вступает в вечность. Вдруг изменяется форма его бытия! Дух видит самого себя, свое собственное существо. Он видит предметы уже не телесными глазами, а духовным зрением. Он произносит слова не звуками, а мыслью. Передвигается не ногами, а силой воли. То, к чему он мог приближаться с великим трудом, медленно, через большие пространства, теперь преодолевает мгновенно. Никакие естественные препятствия его не задерживают. Теперь и прошлое ему видно как настоящее, и будущее не так скрыто, как прежде, все сливается в один момент – вечность. Что же он видит и чувствует?

Дух человека скорее и легче отрешается от условий временной жизни. В то время, когда у тела длится еще борьба со смертью, дух освобождается и уже витает как будто вне тела.

Невыразимым ужасом поражает его открывшаяся вечность; ее беспредельность поглощает его ограниченное существо; все его мысли и чувства теряются в бесконечности! Он видит предметы, для которых у нас нет ни образов, ни названий; слышит то, что на земле не может быть изображено никаким голосом и звуком; его созерцания и ощущения не могут быть выражены никакими словами. Он находит свет и мрак, но не здешний. Свет, пред которым наше яркое солнце светилось бы меньше, чем свеча перед солнцем. Мрак, перед которым наша самая темная ночь была бы яснее дня. Он встречает там и подобные себе существа и узнает в них людей, так же отошедших из этого мира.

Но какое изменение! Это уже не здешние лица и не земные тела: это души, вполне открывшиеся, со всеми их внутренними свойствами, которые и облекают их соответственными себе образами. По этим образам души узнают друг друга, духовным зрением узнают тех, с которыми сближались в здешней жизни. Встречаются нашему духу и существа, сродные ему по естеству, но такие, одно приближение которых дает ему чувствовать неизмеримо высшею над ним силу. Некоторые из них выходят из беспредельного мрака, и все существо их – мрак и зло; невообразимые страдания в них самих, скорбь и гибель отличают их каждое движение и действие.

Но это еще в низших сферах духовного мира, близких к миру земному.

А там, дальше, дух видит бесконечное море непостижимого света, из которого выходят и другие существа, еще более могучие. Их природа и жизнь – одно необъятное добро, совершенство, невыразимая любовь. Божественный свет наполняет все их существо и сопровождает каждое движение.

Итак, в этом чудном мире дух человека силой своей природы и неодолимой силой притяжения родного ей мира летит все дальше, до того места, или лучше сказать, до той степени, какой могут достигать его силы, и весь, поразительным для него образом, перерождается. Тот ли это дух, который жил в человеке на земле, дух ограниченный и связанный плотью, едва заметный под массой тела, всецело ему служащий и порабощаемый так, что без тела, казалось, и жить и развиваться не мог! Теперь что с ним стало? Теперь все: и доброе, и худое быстро, с неудержимой силой раскрывается. Его мысли и чувства, нравственный характер, страсти, стремления воли, все это развивается в необъятных размерах. Сам он ни остановить их, ни изменить, ни победить не может. Беспредельность вечности увлекает их до бесконечности; его недостатки и слабости обращаются в положительное зло; его зло делается бесконечным, его скорби обращаются в беспредельные страдания.

Представляете ли вы себе весь ужас такого состояния? Ваша душа, теперь не добрая, но еще подавляющая и скрывающая в себе зло, там явится злой до бесконечности; ваше худое чувство, здесь еще чем-то сдерживаемое, если вы не искорените его здесь, обратится там в бешенство. Если вы здесь владеете собой, там вы уже ничего не сможете сделать: все в вас и с вами перейдет туда и разовьется до бесконечности.

Душа человека, отрешаясь от тела, с многократной силой продолжает развивать в себе те качества, которые она приобрела в земной жизни.

Душа человека, отрешаясь от тела, с многократной силой продолжает развивать в себе те качества, которые она приобрела в земной жизни.

Вследствие этого праведники бесконечно утверждаются в добродетели и преданности святой воле Божией, а нераскаянные грешники – в нечестии и ненависти к Богу. К концу мировой истории и на небе, и на земле будут только две категории людей: беспредельно любящие Бога праведники и так же ненавидящие Его грешники.