Будущее Эл

– А исследования. Они сделаны на Марсе?

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась.

– Ерунда.

– А если я попытаюсь затребовать их? Сам факт, что они проводились без моего ведома, уже наказуемо. Это нарушение закона.

– Ты мне угрожаешь? Кого же ты хочешь наказать?

– Тех, кто в этом замешан.

– А ты не думала, что можешь сильно пострадать, – в голосе командора слышалась угроза.

– Поправка. Я уже пострадала. Думаете легко чувствовать себя под постоянным подозрением, легко чувствовать себя чем-то непонятным. Легко друга терять, потому что у него сил не хватило вылезти из своих страхов? Меня трудно обидеть, но можно, если перестать верить. Командор, мне бы не хотелось, чтобы недомолвки в дальнейшем мешали нам понимать друг друга. Мне стыдиться нечего, я действую в согласии со своей совестью. Вы принимали участие в обследовании?

Ставинский заметил, как желваки заиграли на ее скулах. Он видел, с каким трудом она сдерживала себя. Такую Эл он еще не знал, она изменилась за последние месяцы. Он вдруг почувствовал что-то близкое, к тому его состоянию на Плутоне, когда он видел бездну в ее глазах. Ему стало трудно дышать. Он подумал, что, если сейчас не скажет, то задохнется.

– Да, – почти выдохнул он, и дурнота отступила.

Эл сдвинула брови.

– Я хочу знать всю правду. Вы, наверняка, все знаете. Ведь так?

Командор посмотрел на нее снова. Суровое лицо девушки казалось сделанным из мрамора. Эл была очень бледна. Она ушла от него подальше села на мягкую подставку у двери. Он пытался понять, что с ней происходит и не смог, не смог оценить состояние.

– Я участвовал в исследованиях только тогда, когда был на Марсе, потом я отвез данные на Землю. Ничего толкового они не нашли. Изменение генокода и психики, биологический состав клеток – это еще не основание для того, чтобы считать тебя опасной. Подобное происходит со всеми, кто долго пробыл в космосе. Причиной тому – катастрофа. Никто тебя не винит. Ты делала, что могла спасая экспедицию. Остальное – последствия. Я горжусь тобой. Я участвовал в исследовании, потому что чувствую свою ответственность. Я послал тебя туда. Единственное, что осталось загадкой, так называемый, "эффект аккумулятора", неумеренное накопление энергии твоим организмом. Аномалия, которая требует изучения. Если эффект пройдет с возвращением тебя на Землю, то никто не посмеет требовать дополнительных исследований. Светлана настояла на том, чтобы тебя вернули. Она уверена, что реабилитация возможна.

Эл упрямо молчала, командор продолжал.

– Видишь ли, даже я сделал предположение, что твой организм нуждается в энергии, потому что идет какой-то процесс. Больше всего человек тратит сил на адаптацию. На самом деле я не склонен обвинять тебя в шпионаже, измене и прочих грехах, более того я против этих обвинений, но то, что ты скрыла что-то о катастрофе, мне – очевидно. Я очень много летал Эл, надо быть почти полубогом, чтобы выжить там, где выжила ты. Я допускаю, что вас спасли, потому что у тебя был контакт, а Лондер был тебе больше всех симпатичен.

Командор был прав, вопрос лишь в силе его уверенности, в том, как он использует свои догадки. От этого у нее возникло желание не только молчать о тобосцах, но и вообще попытаться увести разговор от этой темы.

Ставинский хотел ее успокоить, но понял, что прежние способы не годятся. Эл сейчас формально уже не находилась под его командованием, она подчинялась из уважения к нему. Командор рассудил, что если он не направит ее, потеряет контроль над ней, тогда никакая сила не удержит ее от предстоящих глупых поступков. Повинуясь старой привычке, он мысленно остановился, чтобы эмоции и мысли не запутали его. Командор был готов к такому разговору давно, он неминуемо состоялся бы, если не теперь, то позже. Она, бесспорно, имела право знать об исследовании с самого начала, он разделял ее недовольство так же, как понимал, почему от нее скрыли сами исследования и их результат. Эл пришла в ярость, что не свойственно ее натуре. Действительно, что-то в ней происходит.