Будущее Эл

Плоды этого "шпионажа от медицины" были ничтожны. Заключить, что она – нечеловек, никто бы не решился. Единственно разумный выход, который он видел – продолжение исследований. Правда, для этого согласие Эл было обязательным. Тогда-то Ставинский и согласился на настойчивые требования Светланы Бернц, провести исследование. Требования носили научный характер, ей была интересна Эл не как его воспитанница, а как человек переживший катастрофу. Светлана убедила его, что исследования надо вести ей лично и их знакомство с Эл – часть этих исследований. Она ждала доверия и участия, а получила грозный отпор предполагаемой пациентки. Чтобы Светлана сделала ошибку? Ставинский не мог предположить. Инициатором конфликта, по его мнению, была Эл. Переутомление и психологический кризис довели ее до срыва. Тут командор ошибался, но ошибался искренне, он не догадывался, что реакция Алика не только для него загадка, но и для самой Светланы Бернц. Поэтому командор готов был настаивать на примирении со всем своим упорством. Приказать он не мог, оставалось убедить Эл, используя самые разумные аргументы.

Ставинский выдержал свою паузу и перешел к процедуре убеждения.

– Давай рассудим здраво. Исследований тебе не избежать, тебя с этим условием пустили на Землю, только тут есть лучшие средства. Тебе самой хочется знать правду? Наверняка. Если Светлана тебе не по вкусу, пусть будет другой врач, но тогда мы не сможем контролировать ситуацию. Я говорю "мы", потому что перед тобой виноват, что тайком участвовал в экспериментах. Сознаюсь, и если возможно, прошу простить меня, но только за то, что скрывал так долго. Повторяю, я – за исследования. Представь, что тебя исследовали и сделали заключение. Я не поручусь, что исследователи будут беспристрастны, если будет отрицательный результат, то тебе грозит навсегда покинуть Землю. Если тесты проведет доктор Бернц, то я смогу повлиять на ход событий раньше, чем результат будет обнародован, и возможно вытащу тебя из этой ямы, пусть мой авторитет даже частично падет, мне важен твой талант, а не твои биологические нюансы, разбирайся с ними сама.

– Подождите, командор, – остановила его Эл. – Я хочу понять, какую цель или цели вы преследуете? Вставая на мою защиту, вы делаете мне честь, но мотив я не могу понять.

Пауза Ставинского дала ей шанс остановиться. Гнев схлынул, тело стало греться. Эл ощущала, как кожа покрывается испариной. Она почувствовала, что нужно закончить разговор и задала последний вопрос, самый важный.

Ставинский этого вопроса не ждал. Видимо потому, что считал, что стремление Эл в еосмос – ее единственное желание. Причем здесь его мотивы, зачем ей знать? Он считал, что рано посвящать ее в его планы, возраст не тот. Вопрос смутил командора.

– Причин много, – отговорился он, – считаю, что они не слишком важны.

– Я так не считаю, – заявила Эл. – Все, с кем я соприкоснулась в этой истории с катастрофой и Галактисом, имели определенный интерес. Я не хочу, чтобы меня использовали.

– Это, моя дорогая, твоя плата за капитанские знаки и вранье о прошлом.

Эл криво усмехнулась.

– Я-то думала, что в будущем люди станут возвышеннее и чище. Значит, я ошиблась… Но вы не ответили на мой вопрос. Каков ваш мотив?

Ее настойчивость задела командора. Первым его желанием было прекратить разговор.

– Давай договоримся, – сказал он сурово, – мы оба преследуем свои цели, и надеюсь, благородные, давай оставим эту тему. Мои мотивы – это мои личные соображения. Тебе их не понять, в силу возраста и отсутствия опыта.

Эл подняла одну бровь, бросила на Ставинского колючий, полный сарказма взгляд и заявила:

– Все решается просто. Я не соглашусь на исследования, уйду в отставку и отправлюсь домой. У меня будет другое будущее, не то, которое домыслили вы или кто-то еще.

Ставинского обдало холодной волной.

– Что?! Как?! – его грозные вопросы эхом разнеслись по кабинету.

– Я сделаю, как сказала. Этим я решу целую массу вопросов и прекращу всю цепочку неурядиц, причиной которых была.

Командор впился в нее взглядом. Эл была готова лезть в драку, даже если будет одна против всех, ее решимость он знал и испытывал много раз.

– Значит, сбегаешь? – неожиданно заключил он. – Позволь узнать, ты немедленно исчезнешь или дождешься конца беседы?

– Боюсь беседа у нас не получиться, командор. Слишком много эмоций и у вас, и у меня. Я опасаюсь очередных домыслов в свой адрес, а вы не хотите сказать правду. Так мы только поссоримся. Единственный выход – сказать друг другу искренне о своих намерениях или остановиться, каждый на своем.

– Хорошо, – уже раздраженно согласился Ставинский. – Что ты хочешь услышать?

– Какую цель вы преследуете, помогая мне. В свою чрезмерную одаренность, в ваших глазах, я уже не верю. Каков мотив?

Ставинский грохнул кулаком по подлокотнику кресла и буквально заорал: