Будущее есть. Горизонты мечты

— Гениальная идея, Рыжик! Ты меня просто поражаешь! Извини, но я от тебя такого не ожидал. Представляешь газетную шапку: «Младшая группа детского сада против интерпола»? Замечательно!

— Почему младшая группа?

— Потому что сталкеры старшего поколения сидят. А кто не сидит, тот пока затаился, их на эту авантюру не подобьешь. Остаются дети — вроде тебя. И то во всем городе их осталось человек пятнадцать-двадцать, остальные тоже в тюрьме.

— Во-первых, мы уже не дети, — сказал Дин. — Во всяком случае, по довоенным меркам. Во вторых, есть еще и такие, как вы, как наш информатик, — ну, другие взрослые, которым не наплевать на прошлое и будущее планеты.

— Это глупая затея, Дин. От меня толку в буквальном смысле ноль: я даже передвигаться без посторонней помощи практически не могу. А остальных мы не доищемся — энтузиастов нет. И правильно, потому что этот так называемый теракт стопроцентно обречен на провал.

— Ладно, больше вопросов нет, — сказал Дин, хотя и не считал идею такой уж глупой. Чтобы переменить тему, он признался: — Я сегодня, к своему великому позору, принял Венеру за сверхновую…

Директор рассмеялся:

— Немудрено! Ты и звезд-то, небось, никогда не видел! Хотя это, конечно, не смешно. Извини. Я иногда думаю, что мы — самая настоящая потерянная цивилизация. Развязали ядерную войну, а теперь пытаемся свалить всю вину на науку. Разумеется, лучше все поскорее забыть: меньше знаешь — лучше спишь!

— Не совсем так, — сказал Дин. — Ведь очень много информации погибло во время войны. Может, она и пригодилась бы, но ее не восстановить. Книги сгорели, компьютеры вышли из строя под действием мощного электромагнитного поля, дискеты размагнитились, а то, что осталось, — похоронено под обломками в Центре.

— Эх, Рыжик! В том-то и дело, что не нужна нам эта информация! Если бы она понадобилась, ее бы восстановили. Человечество деградирует. Скоро мы разучимся читать и встанем на четвереньки. Конечно, еще очень большую роль сыграла чувствительность компьютеров к электромагнитному импульсу во время взрыва — большинство из них испортилось. Диски, правда, сохранились, те, которые были под металлической защитой. Но что от них проку без машин? Нашему информаторию повезло: у нас уцелел компьютер. Но даже для меня это почти черный ящик.

— Ну и что? Вот наш информатик в общих чертах представляет устройство компа, но починить другие не может — необходимые микросхемы наша промышленность не выпускает, а на свалке такого не найдешь.

— Да, замкнутый круг, — вздохнул директор.

— Просто нашему правительству выгодно, что нация деградирует, — сказал Дин. — «Огненоносные творцы» на этом здорово зашибают.

— Наверное, не без этого, — согласился директор. — Но, в общем-то, правительство тут ни при чем. Это фундаментальный закон природы — неубывание энтропии. Разум с самого начала нацелен на саморазрушение.

— Это еще почему?! — возмутился Дин.

— Дин, ну ты же грамотный человек! Почему я должен тебе объяснять второй закон термодинамики? Помнишь теорию Шкловского о сверхцивилизациях?

— Помню. Масштабы действия сверхцивилизаций, овладевших энергетическими ресурсами, сравнимыми с энергией Галактики, таковы, что мы не могли бы их не обнаружить. Но, поскольку мы их все-таки не обнаруживаем, сверхцивилизаций нет. А значит, нет внеземных цивилизаций вообще.

— Точно, — подтвердил Питер Лексингтон.

Это была любимая тема директора информатория — насчет саморазрушения разума, а Дин ее ненавидел, поэтому он невпопад спросил:

— Мистер Лексингтон, Золотой шар на самом деле есть?

— Дин, ты меня удивляешь. Нельзя в точности отождествлять Зону Стругацких и наш Центр. Это же абсолютно разные системы. И вообще, мне кажется, лучше бы тебе читать не фантастику, а биохимию или астрономию.

— Понимаете, для сталкеров довоенная литература — нечто вроде особого языка, который никто, кроме нас, не понимает, — объяснил Дин. — И что-то вроде связи с тем миром.

— А-а, — сказал директор. — Теперь ясно, откуда у тебя очаровательная кличка Рыжик, а у дворняги — Голован; откуда все эти неотопонимы Центра, обращения «брат-храбрец», пожелания «спокойной плазмы» и проклятия вроде «массаракш». Но почему именно Стругацкие?

— Просто это единственная найденная в Центре и относительно неплохо сохранившаяся дискета с фантастикой, — улыбнулся Дин. — Тривиально. И все-таки, существует Золотой шар или нет?

— Нет, конечно. Откуда в центре города, разрушенного сто лет назад ядерным взрывом, Золотой шар, Дин?

— А откуда там «Трещина», «стальная трава», «салют», «поющие мини-дыры», «красные кольца»?.. — Дин замолчал и подумал, включить ли в перечисление «гремучие салфетки», «рачьи глаза» и «жгучий пух». Решил, что не надо: все равно мистер Лексингтон реальных названий не знает, а названия Стругацких забыл, так что шутку он не оценит.

— Дин, я же тебе говорил, что это эхо необъяснимого бешенства законов природы, случившегося сразу после взрыва…

— Ничего себе объяснение! — проворчал Дин.

Не обращая внимания на его замечание, директор информатория продолжал: