Будущее капитализма

Наличие естественных ресурсов выпало из уравнения конкуренции. Современная продукция попросту использует меньше естественных ресурсов. Мосты и автомобили содержат теперь меньше тонн стали, а такие устройства, как компьютер, почти совсем не требуют естественных ресурсов. Нынешние расходы на транспорт создали такой мир, в котором ресурсы можно дешево перемещать туда, где они нужны. Примером может служить Япония, доминирующая в мировом производстве стали, хотя и лишенная угля и железной руды. Это былобы невозможно в девятнадцатом веке и в большей части двадцатого.

Цены на естественные ресурсы, с учетом общей инфляции, с середины 70-х гг. до середины 90-х упали почти на 60% (7). Можно предвидеть, что в следующие двадцать пять лет они упадут еще на 60%. Сырье будет течь сплошным потоком из

бывшего коммунистического мира, но, что еще важнее, мир стоит на пороге революции искусственных материалов, которая принесет с собой изготовляемые по заказу вновь созданные материалы. Биотехнология должна ускорить зеленую революцию в сельском хозяйстве. В двадцать первом веке немногие смогут обогатиться просто потому, что владеют сырьем.

Из конкурентного уравнения выпала также доступность капитала. С развитием мирового рынка капиталов каждый по существу занимает деньги в Нью-Йорке, в Лондоне или в Токио. В наши дни предприниматель в Бангкоке может построить завод, столь же капиталоемкий, как любой завод в Соединенных Штатах, Германии или Японии, хотя он и живет в стране с доходом на душу населения менее одной десятой по сравнению с этими тремя странами. Если речь идет об инвестициях, то по существу нет таких понятий, как богатая капиталами или бедная капиталами страна. Капиталоемкая продукция вовсе не обязательно делается в богатых странах. Рабочие в богатых странах необязательно работают при больших капиталовложениях, имеют более высокую производительность или получают более высокую заработную плату.

В эпоху искусственной интеллектуальной промышленности отношения «капитал/труд» перестают быть осмысленными переменными, поскольку рушится все различие между капиталом и трудом. Человеческий капитал — квалификации и знания — создаются теми же инвестиционными фондами, что и физический капитал. Все еще существует грубая рабочая сила (готовность отдавать свое время), но она играет гораздо менее важную роль в производственном процессе и, во всяком случае, может быть куплена очень дешево, раз имеется для этого целый земной шар бедных людей, которым недостает работы.

В наши дни единственным источником сравнительного преимущества являются знания и навыки. Они стали ключевой составляющей размещения экономической деятельности в конце двадцатого века. Силиконовая долина и «Шоссе 128» находятся попросту в тех местах, где имеется интеллектуальная сила. Ничто иное не говорит в их пользу.

После изобретения в двадцатом веке наукоемких отраслей промышленности — первой из которых была химико-технологическая промышленность в Германии — важное значение приобрело намеренное изобретение новых продуктов. Те, кто изобретает эти новые продукты, производят эти продукты в течение начальных, самых прибыльных и высокооплачиваемых этапов своего жизненного цикла. В конечном счете производство переходит в третий мир, но тогда продукт становится трудоемким, низкооплачиваемым товаром невысокой доходности. Классическим примером была текстильная промышленность. Она питала промышленную революцию в Англии и в Соединенных Штатах, но в настоящее время это стандартная продукция третьего мира.

Однако то, что называлось «жизненным циклом продукта», больше не существует. Искусство воспроизведения образцов вместе с ростом транснациональных компаний, заинтересованных в использовании технологий в местах с наименьшими издержками производства, создало мир, где технологии новых продуктов обходят вокруг света почти так же быстро, как капитал и естественные ресурсы. Патентованные технологии новых продуктов не обязательно применяются там, где они изобретены, или теми, кто их финансировал.

Подумайте о видеокамере и магнитофоне (изобретенных американцами), о факсе (изобретенном американцами) или о проигрывателе компакт-дисков (изобретенном голландцами). Когда дело дошло до продаж, рабочей силы и доходов, все эти продукты стали японскими, хотя японцы не изобрели ни одного из них. Изобретение продукта дает очень небольшое экономическое преимущество, если страна, где оно сделано, не является в то же время самым дешевым в мире производителем этого продукта. Технология никогда не была важнее, чем в наши дни, но более важно быть лидером в технологии производства, и менее важно — быть лидером в технологии новых продуктов.