Будущее общество

Возражали нам, что некоторые индивидуумы могут захотеть взяться за труд, который они неспособны выполнить. Но, ведь, группирование не будет происходить вслепую, и так как солидарность и общественная жизнь будут в будущем обществе очень развиты, то связи между людьми увеличатся, и ассоциации будут образовываться главным образом между теми, которые будут хорошо знать друг друга. Всякий, входящий в какую-либо группу, будет по крайней мере известен некоторым.

Вследствие этого ошибок будет значительно меньше, и кроме того, всякому известно, что человек хорошо делает только то, что делает добровольно. Самый факт, что кто-нибудь ищет такого-то труда, а не иного, указывает на то, что он чувствует способность его выполнить.

В случае, если бы он ошибся в своих способностях, сотоварищи не оставили бы его своими советами; а если бы его неумелость была слишком очевидна, то бесплодность его усилий заставит его скорее, чем что либо другое, не продолжать ту же работу.

Следовательно, труд может выполняться без споров, без тревог, без взаимного озлобления, к удовлетворению всех. Достаточно поставить людей в условия совершенной свободы и равенства, чтобы получить гармонию, эту идеальную цель человечества.

Если по той или другой причине, один или несколько человек не смогут оставаться в группе, ими самими выбранной, то, как мы видели, ничто их в ней не удержит; они будут свободны из нее выйти и вступить в группу, которая лучше соответствовала бы их новым воззрениям. От ухода одного монаха обитель не опустеет, говорит пословица, и это верно относительно какой угодно группы людей.

Если случайно не нашлось бы группы, отвечающей стремлениям отдельного индивидуума, то ему пришлось бы искать других, способных его понять, испытать самим его стремления и помочь ему в осуществлении его идеала.

Всякий образ мыслей, всякий характер, лишь бы он не был совершенно эксцентричным, всегда находит сходных себе. Эксцентричные характеры составляют исключение, и общество создано, или по крайней мере должно быть создано, только для характеров, склонных к общественности. Следовательно, из-за ненормальных явлений, якобы имеющих препятствовать будущей организации, не будет надобности создавать исключительные законы. Впрочем, всякий, кто хочет жить, должен подчиняться необходимости. Правда, не будет хозяина, который бы ему приказывал, но его существование возможно только при посредстве ассоциации с другими. Если он хочет погибнуть, он в этом свободен, но если он хочет жить, то может это сделать только, найдя товарищей. Солидарность есть одно из естественных условий существования, и мы в этом следуем указаниям природы.

Итак, то, что мы только что сказали относительно постройки какого-либо здания, может быть приложено ко всем отраслям человеческой деятельности, начиная с самого колоссального труда и кончая самым простейшим из производств. Самая полная свобода — вот единственный двигатель человеческой деятельности с его двумя следствиями: равенством и солидарностью.

„Нужны ангелы”, говорят нам, „чтобы подобная организация была бы возможна. Человек слишком дурен, им нужно управлять при помощи палки”.

Человек не ангел, его прошедшее доказывает нам это и, конечно, в один день он не изменится; изменение социальных учреждений, если оно произойдет внезапно, не сможет его моментально изменить и превратить в мыслителя, не делающего ошибок, и свободного от заблуждений. Наука разрушила веру в талисманы.

Но в первых главах этой книги мы показали, как понимаем мы эволюцию и революцию, и мы думаем, что достаточно выяснили, что одна не возможна без другой. Если человек развивается настолько, что изменяет свою среду, то почему не продолжал бы он прогрессировать в среде, благоприятствующей его прогрессу?

На место современного общества, грубо эгоистичного, в котором всегда перед истощенным рабочим встает страшный вопрос, так часто неразрешимый для него: „что я буду есть завтра”, на место этого общества, в котором „борьба за существование” в самом скверном своем значении происходит между всеми, без отдыха и передышки — создается общество, основанное на солидарности интересов, в котором не будет притеснения; общество, в котором человек получит удовлетворение всех своих потребностей, будучи обязан отдать в возврат только часть своей деятельности.