Будущее в тебе

Шерхан, заметив меня, первоначально бросился было помогать донести до машины вещи, но, увидев Нину, остолбенел. Хотя он и слышал имя моей избранницы, но никак не связывал его с той Ниной, из госпиталя. Ведь, ещё находясь на излечении, я делился с ним о своей безнадёжной любви к медсестре и с полной уверенностью утверждал: «Да такая красавица никогда не обратит внимания на простого окопного капитана, у которого к тому же имеется жена и ребёнок».

А тут вдруг такая картина – медсестра, о недоступности которой по всему госпиталю ходили легенды, переезжает жить к человеку, ранее прилюдно отвергаемому. Чудеса, да и только!

Из этого состояния вывел его я. Подошёл вплотную, подтолкнул одним баулом и приказал:

– Асаенов, захлопни рот, а то туда кто-нибудь влетит! И хватит стоять столбом. Быстро взял у комбрига вещи и аккуратно уложил их в кузов.

Шерхан молча и безропотно взял у меня баулы и направился укладывать их в кузов. А мы с Ниной, тесно прижавшись друг к другу, устроились на пассажирском месте в кабине.

Добравшись до дома, уже в квартире мы с Наилем попали под полную власть Ниночки. Она командовала нами, пока все комнаты и в особенности кухня полностью не преобразились. Откуда-то в её вещах нашлась материя на занавески и скатерти. Даже две фарфоровые чашки с блюдцами были там. Одним словом, мне досталась девушка с настоящим приданым. Только в двенадцатом часу ночи, выпроводив Шерхана, мы присели попить чайку, теперь уже в нашей уютной кухне. Сделавшись очень кроткой, Ниночка потчевала меня печеньями и домашним вареньем.

Закончив этот, можно сказать, семейный ритуал, Нина опять преобразилась. Теперь она уже напоминала расшалившуюся ведьмочку. Страстно набросившись на вновь испеченного комбрига, она заставила меня забыть о завтрашних делах и вообще обо всём. В мире существовали только мы вдвоём.

Соображать я начал только часа через два и, нежно поглаживая мою разомлевшую девочку, стал внушать ей, что продолжаю выполнять секретное, ответственное задание. Полушёпотом вещал:

– Милая моя, понимаешь, мне очень скоро придётся уехать и, может быть, надолго. Ты же знаешь, я допущен к секретным данным нашей разведки. Так вот, скоро будет война, и мне поручена очень важная миссия. Если вдруг так получится, что немцы окажутся сильней, то придётся вести подпольную работу.

– Какое подполье, ты что? Наша же армия самая сильная и вождь у нас гениальный! Он не допустит такой несправедливости! Мы разгромим этих фашистских пауков…

Поцелуями я заставил распалившуюся Нину замолчать. Потом, прижавшись губами почти вплотную к её уху, продолжил:

– Вот ты только что сама признала гениальность вождя. Поэтому он и гениален, что предусматривает даже такой вариант развития событий.

Нина, замерев, тоже шёпотом спросила:

– Неужели тебе сам Сталин дал это поручение?

Не отвечая на этот прямой вопрос, я продолжал ткать свою паутину:

– Ты должна сама это понимать. Видишь, я уже подполковник, комбриг, и нам выделили такую шикарную квартиру. Всё это не просто так… Но по мни, вокруг слишком много врагов, поэтому всё нужно хранить в строжайшей тайне. Обо мне ты особо не распространяйся, жить нужно тихо, не выделяться среди окружающих тебя людей. В этой квартире будет создан небольшой склад на случай оккупации Москвы немцами, а ты будешь хранителем этих запасов. При этом продукты на этом складе будут в твоём полном распоряжении. Если в городе будет голод, то ты можешь ими смело пользоваться. Ты должна себе уяснить, что теперь ты не имеешь права на спонтанные действия. Если начнётся война, ты должна находиться в Москве и ни в коем случае не рваться в какой-нибудь фронтовой госпиталь. Найдёшь работу по специальности и в Москве. Если так случится, что город будет оккупирован, сиди тихо как мышка в этой квартире и жди меня. Когда появлюсь, тогда и начнётся твоя активная деятельность на благо России. Поняла, душа моя!

Я крепко поцеловал мою притихшую малышку. Потом встал с кровати, пошёл в коридор и достал из чемодана свою последнюю ценную вещь. Это был добытый на Финской войне кинжал с золотыми ножнами, усыпанными драгоценными камнями. Я его не отослал своей бабушке, уж очень он мне пришёлся по душе – лезвие было из великолепной стали, балансировка была идеальная, а рукоять в моей ладони лежала как влитая. Вот это моё единственное материальное достояние я и принёс в комнату, где находилось более ценное моё сокровище.

Нина, увидев эту великолепную вещь, тут же выхватила принесённый кинжал и стала с восхищёнными возгласами разглядывать ножны. А я стоял рядом, совершенно обнажённый, весь покрытый шрамами, и продолжал вещать:

– Эту вещь я передаю тебе на случай непредвиденных обстоятельств. Только ты не вздумай продавать его целиком. Только по частям – сначала камушки, потом золотые ножны, ну а затем можешь продать и сам кинжал.

После этой моей тирады я улёгся, и уже в кровати мы проговорили почти до рассвета, потом как-то незаметно уснули, даже не выключив свет, который я зажег, доставая кинжал.

Глава 7