Будущее в тебе

– Как же такое возможно?! – и сам себе и ответил: – Да… от этих иванов чего угодно можно ожидать. Они, наверное, смертников направили на такую операцию, такие же находятся и в танке, что стоит у нас на пути. Против таких фанатиков любая демонстрация мощи и выучка солдат малоэффективны, вариант только один – обмануть и уничтожить. Нельзя давать им возможности выскользнуть, нанеся нам такой вред! Надеюсь, русские, напавшие на аэродромы, все ликвидированы?

– Эх, если бы это было так легко сделать! Мы заблокировали эту группу на левом берегу Буга, в районе бетонного моста, но пока ничего не можем с ней сделать, как и вы со своим танком. Девятый пехотный корпус почти всю свою артиллерию больших калибров туда стянул, но все безрезультатно. Эти тяжелые русские танки можно подбить только прямой наводкой, что на деле оказалось невозможным – танковые пушки иванов жгут наши штурмовые орудия на километровой дистанции, не говоря уже об артиллерийских тягачах. Люфтваффе даже нашло возможность послать туда авиацию с дальних аэродромов, но и ее действия малоэффективны – прямое попадание бомбой в такую маленькую цель практически невозможно, а взрывы, происходящие рядом с тяжелым танком, ему – что слону дробинки. Запасы горючей смеси, так хорошо себя показавшей, когда ее раньше сбрасывали на таких монстров, иваны уничтожили еще на аэродромах; так что положение крайне тяжелое. Ждем прибытия артиллерии больших калибров из 7-го пехотного корпуса и тяжелых танков из 46-го механизированного корпуса, и тогда, даст бог, мы раздавим этих фанатиков. Вот только с танками может получиться заминка. Рейдовая моторизованная группа русских рвется к Сурожу, а далее, скорее всего, будет пробиваться к Бельску. Возможно, конечная ее цель – перерезать тыловые коммуникации 2-й танковой группы, а это гораздо хуже, чем уничтожение самолетов на наших аэродромах. В моторизованной группе русских тоже много тяжелых танков, и остановить их на неподготовленных позициях средствами пехотного корпуса будет практически невозможно. Так что подразделения 46-го моторизованного корпуса, оставленные в резерве, мы просто вынуждены будем направить на нейтрализацию этой рейдовой группы русских. К сожалению, резерв небольшой, быстро рассеять русских вряд ли удастся; но делать нечего, ведь две дивизии 46-го моторизованного корпуса сейчас заняли место сорок седьмого, который эти проклятые иваны заманили в ловушку и полностью уничтожили. Азиаты коварны, ты там смотри, Эрхард, не поддавайся на уловки этих фанатиков!

Это были последние слова, которые нам удалось расслышать; дальнейшее шипение и писк в радиоэфире полностью забили немецкую речь. Впрочем, если бы не отличное мое знание немецкого языка, и прежнюю тарабарщину разобрать было почти невозможно. Эх, если бы у раций сидели люди, владеющие немецким языком, скольких ляпов мы смогли бы избежать! Сколько жизней сэкономили, если бы была грамотно поставлена служба радиоперехватов и дешифровки. Вот как сейчас, когда я прослушал перехваченный нами разговор, и все мои замыслы в корне поменялись: не суть, конечно, а сроки начала задуманных операций и место удара на западном направлении. Начинать выдвижение подразделений нужно было немедленно, не дожидаясь темного времени суток; а прорывать оборону и форсировать Буг не в районе Цехановечей, где был наведенный немцами понтонный мост, двигаться надо прямо по асфальтовому шоссе, этому парадному ходу на Варшаву.

Казалось бы, мне нужно было срочно ехать в танковые дивизии и давать команду на выступление, а я стоял, курил и все никак не мог успокоиться от той части информации, что отряд Половцева заблокировали у моста, на той стороне Буга. «Эх, майор. больно увлекся ты, парень, безжалостно громя немецкие аэродромы! Теперь от этих бульдогов хрен оторвешься, хватка у них смертельная – пока не изведут всех, кто принимал участие в налетах на аэродромы, не успокоятся, сволочи! И никак я тебе не смогу помочь, майор, – просто не успею подтянуть дивизии на западное направление, чтобы ударить в тыл фашистам, окружившим твой отряд». Эти печальные мысли немного смягчал тот факт, что ценой своей гибели ребята из отряда Половцева обеспечат успех намечающегося наступления на Варшаву.

Во-первых, тем, что они решили, казалось бы, нереальную задачу – теперь марши стало возможным проводить в дневное время, не опасаясь атаки немецких самолетов. Во-вторых, если немцы действительно перебросят корпусную артиллерию для уничтожения тяжелых танков Половцева, это будет просто фантастической удачей, так как уже ничто не сможет остановить наши танки в их рывке на Варшаву. Именно на такой ход событий я рассчитывал, и теперь только одна – мстительная, злобная – мысль владела мной: «Погодите, гады, когда мои танки будут под Варшавой, вы узнаете, почем фунт лиха. Последствия нападения на аэродромы покажутся вам просто детской шалостью разбаловавшихся пацанов! За одного погибшего парня из группы Половцева вы отдадите мне десять истинных арийцев, суки!»