Будущее в тебе

Ярость быстро привела меня в работоспособное состояние; печаль и самобичевание уступили место немедленному желанию действовать, чтобы как можно скорее наказать убийц моих братьев. Я буквально сорвался с места и в несколько прыжков оказался около «хеншеля». Как это обычно бывало, когда выдавалась свободная минутка, мои орлы преспокойно дрыхли, и устроились они, надо сказать, весьма комфортно – в тенечке, под тентом кузова. Однако, надо отдать им должное, готовность к немедленным действиям у ребят всегда была на высоком уровне, впрочем, как и бдительность. Я, чтобы у часового, ходившего невдалеке, не создалось впечатления слишком спешного отъезда генерала из дивизии, заглянул в кузов и негромко произнес:

– Подъем. Синицын, в кабину. Выезжаем немедленно!

Практически мгновенно ребята вскочили, в руках у них было оружие. Автоматы-то я видел, они лежали у каждого под рукой, но вот откуда Якут сумел достать свою винтовку, для меня так и осталось загадкой. Пока Синицын выбирался из кузова, остальным я объявил:

– Ребята, вы пока отдыхайте. Ничего экстраординарного, просто сейчас заедем в четвертую танковую дивизию минут на десять, а потом в седьмую. А тебе, Шерхан, в седьмой нужно будет подсуетиться насчет перекусить. В дивизиях моего прибытия ждите у машины, далеко от нее не отходить!

В расположении 4-й танковой дивизии творился сущий бедлам: все бегали туда-сюда, кричали, суетились. Одним словом, чувствовалось – готовятся к большому маршу. Генерал Потатурчев так и не объявился – по-видимому, погиб Герасимович, когда проводил рекогносцировку. Его заместитель полковник Кузнецов отсутствовал в штабе, он находился сейчас в 8-м танковом полку, одном из тех, по которым проводил инспекционную поездку. Полевую телефонную связь еще не свернули, собирались это сделать ближе к вечеру, перед самым началом марша. Я переговорил с Кузнецовым по телефону и приказал срочно сворачивать связь и выступать через два часа; такой перенос сроков начала марша особо не напряг службы дивизии, ведь основная подготовка уже была проведена; только крики, доносившиеся до меня, усилились, а суета перешла в стадию броуновского движения. Было даже хорошо, что Кузнецов сейчас находился именно в 8-м полку, танкам которого по плану предстояло выступать первыми.

Кроме сроков выступления я внес еще некоторые изменения в процесс подготовки к выступлению, можно сказать, упростил предстоящую задачу, приказав все танки, у которых моторесурс подошел к критической отметке, снять с марша: им предстояло решить другую задачу – следовать к вновь создающемуся узлу обороны и занимать там стационарные позиции. Танки должны были превратиться в неприступные доты и усилить этот оборонительный рубеж.