Будущие миры. Академия "Космос"

  Стипс внимательно выслушал Аласа. При этом лицо сержанта становилось все серее...

  - Похоже, ты был прав, - тихо сказал он Кенокету. - В системе дворян зреет, а точнее созрел уже план. И даю 90% процентную гарантию, что это заговор о перевороте. Прайм Кустос хочет захватить трон, это почти наверняка. Ему очень не нравиться нынешняя политика императора. Де Крол вообще человек старой закалки. Единственный залог мира для него - это военное превосходство, угрозы и тотальный контроль. Он стар телом, но дух его как скала. Я уважаю его... но не его методы. Тем более - сейчас.

  Стипс сожалеюще покачал головой.

  - Кустос собирает армию и влияние, - продолжил он. - Хотя не думаю, что это будет открытая война против трона - здесь его не поддержат другие Праймы, а против всех не сможет идти даже он. Тут явно будет блицкриг. Молниеносный удар, последующая за ним паника, в которой используя свои связи, он и сядет на трон. Тогда понятно, зачем ему свой человек на кресле директора "Космоса", несколько выбитых им мест в совете столицы, руководящие должности в особо приближенных к двору военных кастах и глобальная вербовка союзников в других больших и малых организациях. Все это очевидно, теперь, но мало, что нам дает. Мы не можем открыто обвинить Крола в его грехах - нам просто не поверят. И в то же время не знаем точных планов Прайма - где, когда и как будет нанесен первый удар, но и бездействовать мы больше не можем!

  - Сэр, - прочистив горло, прохрипел Кенокет. - Перед смертью я успел подслушать разговор Медди и Томпса. На днях у них будет сбор в центральном соборе, там они окончательно обговорят все нюансы атаки, это может быть наш шанс...

  - Центральный собор? А это мысль... хотя думаю, теперь они поменяют место встречи...

  - Но, быть может, и нет, - перебил его Алас. - Зачем им это, ведь они считают, что я мертв! А мертвые тайн не выдают!

  - Ты прав, - задумался Стипс. - Хотя теперь это уже не твои проблемы. Я этим займусь. Ты главное выздоравливай, Риллаку нужны такие люди как ты. А сейчас - не вздумай вмешиваться в это дело! Это приказ! Ты и так поплатился жизнью за наше недоверие.

  Сержант отдал Кенокету честь и собрался покинуть комнату, но Алас остановил его.

  - Сержант, сэр. А как мои друзья, они в порядке?

  Стипс наморщил лоб вспоминая.

  - Ты про Викора и Леккер говоришь?

  - Да. Сэр.

  - С ними все в порядке. Мы их эвакуировали с полигона. Но... в целях их же безопасности, они тоже думают, что ты мертв. Так что... в общем выздоравливай, все остальное - потом! - произнеся эти последние слова, сержант задумчиво покинул комнату. Алас вновь остался один.

  Несколько дней промелькнули словно молния - Изгой по большей мере все спал, упоенный лекарствами. Затем настал период страшного бодрствования. Боль, неизмеримо острая и длительная пронзала тело как мириады электрических разрядов - то возвращалась к жизни та часть нервной сети Аласа, что угасла во время длительной смерти...

  Но все проходит и в этом мире, и во всех существующих. Телесные терзания со временем пропали, уступив место моральным, внутренним прениям. Аласу стали позволять подниматься с кровати и даже бродить по комнате, больше смахивающей на психиатрический карцер, но вот за ее пределы Изгоя пока не выпускали.

  Время стало аморфным... тягучим... А времяпрепровождение - банальным, однообразным, блеклым.

  Очередное утро наступило, как и всегда - по расписанию. Нет, не будильник поднял Аласа, ни зажегшийся свет и даже не Стипс, частенько заглядывающий к больному. Привычка - вот главный постовой, вырывающий Изгоя (да и всех остальных кадетов "Космоса") из сна на протяжении всего времени обучения в академии, и даже после его завершения.

  Открыв глаза, Кенокет с минуту лежал без движения, четко вслушиваясь в "показания" своего организма. Судорог не наступало, боль не пронзала мыщцы, зрение было в норме... что ж, пожалуй, этот день может стать несколько лучше предыдущих. По крайней мере, тело настроено... бодренько, без попыток вернуть своего хозяина в царство агонии и адских мук.

   Спустив ноги с кровати, Алас в который раз оглядел свое пустынное прибежище. Белые стены, мягкий свет, льющийся из-под потолка, отсутствие окон. Из мебели лишь кровать да небольшая пластиковая тумба, уставленная фруктами и графином с соком. Пол ровный, словно полированный, хотя на ощупь мягок, будто сделанный из бархатной резины. Вместо двери - замаскированный проем, в цвет стен, открывающийся лишь в часы процедур и встреч с сержантом. Порой, Изгой начинал думать, что его держат в тюрьме, а не в больнице.

  Поднявшись с кушетки, Кенокет занялся каждодневным моционом: душ, в спрятанной за одним из блоков стены комнатке, бритье, остальные гигиенические процедуры. Затем легкий завтрак и... скука... снова. Какая же тоска берет человека, запертого в четырех стенах. Эх... чем бы заняться...