Будущий бывший (СИ)

– Сколько? – хрипло уточнил, стряхивая пепел на куст белых роз.

Хотелось узнать сколько же стоила Алискина любовь. Внутри еще оставалась жалкая крупица надежды, что всё не так, что всему должно быть логичное объяснение, но она корчилась в предсмертных конвульсиях. Слишком многое произошло за это утро…

– Пятьдесят миллионов, – нехотя озвучил отец, чуть поколебавшись с ответом.

– Не много. Продешевила, могла просить больше, – делая очередную затяжку, подметил с безразличием.

– Интересно другое, – никак не отреагировал на мою реплику отец. – Она их себе не оставила. Перевала Устинову.

Закрыл глаза. Хотелось выть раненым зверем. Душу жгло, а ярость затмевала мозг.

– Можешь сам всё проверить, – с сожалением торопливо проговорил он. – Платежные документы, видео…

Открыв глаза, выбросил окурок и решительно направился на выход. Больше не было смысла здесь находится. Нужно было отвлечься. Унять тот пожар, что, блядь, пылал в грудной клетке.

Отец что-то говорил мне вслед, в коридоре стояла Алёнка. Уведев меня, она шарахнулась в комнату, видимо, поняв, что в таком состоянии я легко мог убить.

Отойдя подальше от дома, достал телефон и набрал Ромку.

– Здоров, бро, – бодро рявкнул друг.

– Нужно много бухла и телок, – без предисловий озадачил его. – Можешь организовать?

– Эм-м-м, – замялся на мгновение он. – Да не вопрос, – наконец сообразив что к чему, выдал решительно.

– Тогда подтягивайся на наше место, – шагая к трассе, проговорил, вновь закуривая.

– А что по бабосам? – с интересом вопросил друг.

– Всё будет, – хмыкнул в ответ. – Ни в чем себе не отказывай.

– Е-е-е, – обрадовался Ромка. – Наш Руслан вернулся!

Глава 17. Алиса

Слабость отступила довольно быстро, стоило только подышать свежим воздухом. Больше испугалась того, что ноги не удержат меня, и я упаду, поранившись. Ведь это нормально — бояться боли? Во рту появился какой-то кисловатый привкус, а перед глазами маячили мушки, пока я жадно глотала живительный кислород. Прохожие поглядывали на нашу парочку кто с тревогой, кто с брезгливостью.

Только окончательно придя в себя, поняла, что руки Артема все ещё держат меня за талию. Выпрямившись, скинула их, зло стрельнув в него глазами.

– Даже спасибо не скажешь? – выгнул он бровь в иронии, хотя видно было, что беспокоился.

О ком? Обо мне?! Пусть о своей жизни печется… А мне срочно нужно было найти Руслана!

– Спасибо, – бесцветно отозвалась, зачем-то поправляя на себе одежду. – Но я спешу, так что пока. Надеюсь, больше не увидимся.

Отделавшись от Артёма поспешила на автобусную остановку. Кажется, вслед он говорил мне что-то еще, но я уже не слушала.

Чувствовала я себя уже гораздо лучше, и о недавнем приступе слабости напоминала лишь легкая дрожь во всем теле. Так как телефон любимого был отключен, решила первым делом отправиться в гараж. Время было рабочее, вероятнее всего, Руслан должен быть там. Всю дорогу до сервиса я собиралась с мыслями, пыталась как-то собрать в единую картину всего произошедшего со мной за эти сутки. В душе было маятно от того, что не было связи с Огаревым. Его внезапная пропажа пугала. Прежде Руслан бы сорвал мне телефон расспросами "где я" и "что делаю".

Каково было моё удивление, когда выяснилось, что гараж закрыт. Сколько бы я не стучалась и не звонила в звонок, открывать никто не спешил. Более того, по указанным на баннере номерам тоже не отвечали. Куда идти дальше я не знала. Точный адрес Степана мне был неизвестен, а те, кто мог мне его подсказать, стойко игнорировали мои звонки. Просто полтергейст какой-то… Был человек и вдруг испарился.

Мне ничего не оставалось, кроме как плестись домой. Следующие сутки превратились для меня в какой-то нескончаемый ад. Ещё с вечера я безустанно набирала Огарева, в надежде услышать его голос или хотя бы узнать, что с ним всё в порядке. На какое-то мгновение в голове даже мелькнула мысль позвонить Александру Юрьевичу, но я отбросила эту идею. Ему бы о своем местонахождении Руслан сообщил в последнюю очередь. Так и не сумев толком успокоиться, к утру почти полностью отчаялась и вырубилась без сил. Не помню, что мне снилось, но проснулась я рывком. Кто-то бесцеремонно тормошил меня за плечо.

– Доча, – послышался до ужаса басистый хриплый голос, в котором я едва узнала отцовский. – До-о-чь…

– Что, пап? – с сонной ленностью в голосе отозвалась. Прищурившись из-за слишком яркого света, заливающего комнату, подняла голову с подушки и сделала неприятное открытие. Оказывается, я уснула прямо в одежде с телефоном в руке. Ещё и голова раскалывалась.

– Ты спишь? – вопросил мой родной отец, сейчас больше напоминающий чудовище со страниц страшных детских сказок. Под глазами у него залегли темные круги. Короткие, местами седые волосы засалены. А широкая, перештопаная тысячу раз рубаха в катышках и пятнах.