Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

Тёща кусала губы, ей дарить было нечего. Не знала она, что родители невесты на помолвку подарки не дарят. Благословение и есть подарок. А пусть помучается, тёщща. Я уже тебя ненавижу.

— Все формальности соблюдены, все роли сыграны, может уже и в баню пора.

Это я решил расслабить обстановку.

— А завещание? я, что зря торопился?

Оказывается, Василий Семёнович время зря не терял. Время деньги. Я подписал не глядя, единственное, что заметил число было не сегодняшнее, а на десять дней вперёд. Ну понятно — после свадебное.

Как хорошо в бане, попарились, сели отдыхаем, квас попиваем, в троём мы там — я, капитан и нотариус. Разговор начал нотариус.

Иван Макарович, я вот не пойму ни как, а чего ты так от женитьбы отказывался? неужели тебе Венера противна?

Он, что не понимает?

— Она ж ребёнок. Как можно жениться на ребёнке?

Я же этого бывшего, теперь покойника, извращенцем и педофилом называю, а выходит, я и сам такой же, по крайней мере в глазах людей. Да, у нас на Руси ранние браки — это норма, в тринадцать — пятнадцать лет, но не в семь не в восемь.

— Похоже вы наши обычаи совсем не знаете. У нас земли очень бедные, сплошные болота, плодородной земли очень мало. Вот и отдают лишние рты в чужие семьи как можно раньше. А кто лишний рот — девочка, на неё же надел не положен, только на мальчика. Вот и отдают будущему мужу. А вернее свёкру и свекрови, хотите жену вашему сыну, берите и кормите сами. А пожадничаете, дак можете без внуков остаться. Вырастет сын и не найдёт себе невесты, все уже замужем будут. Так, что в глазах людей вы только авторитет заработали, обычаи соблюли.

Вот это поворот.

На Памире, высоко в горах, такой обычай есть, но там вообще в три — пять лет женят, и даже при позднем советском союзе так было, но это не от того, что кормить ребёнка нечем было, а от того, что обычаю этому не одну тысячу лет, пробовали бороться, но не получилось. Тысячелетия они, знаете ли, накладывает очень существенный отпечаток. На душе стало чуток легче. Да на много легче, не буду орать на всех углах, что я женат на малолетке, и не кто посторонний не узнает. А вырастет, можно будет и в свет представить.

Попарились ещё, отдыхаем, пьём квас. Но что-то меня глодало, что-то не сходилось. Вот оно.

— Дак это, бывший то, может, зря я его ненавижу, может он нормальный? А я, не зная сути его в нехорошие люди записал.

— Нет, про бывшего не беспокойтесь, я ещё его отца знал, одного поля ягода. Тот был всамделишным, как вы его называете извращенцем, и сыновья такие же. Это у Александра уже вторая любовница, и похоже ей не долго оставалось таковой быть. Первая тоже в доме прожила лет с семи до одиннадцати, он тогда такой же приём устроил, так же гипсовые фигуры выставил, а потом при всех выгнал ту девочку, ну любовницу, взял с пьедестала Варю положил на плечо и сказал, я Пигмалион, я эту статую сейчас оживлю и женюсь на ней. Вышел с ней, а через какое-то время Варя выбежала, уже без краски, а он следом несёт то самое платье, одел на неё и сказал, теперь ты моя жена. А нам всё это время говорил, статую же нельзя в церкви венчать. Пусть будет довольна, что я из неё, статуи, человека сделал. Как тут не поверить, если статуи стоят, не двигаясь несколько часов. Я удивляюсь, как вы догадались, что они живые. А вы знаете, что до вашего прихода было. Он подвёл нас к композиции, показывал на интимные места, и говорил. Смотрите как мастер реалистично отобразил все подробности. Я как подумаю, в чём я участвовал, мне страшно становится.

Мы с капитаном сидели молча. У меня была единственная мысль. Жалко, что не я его зарезал. Ну не совсем не я, немного то всё-таки помог.

Вот оно, сословное общество, наряду с Опраксиными, Суворовыми, Кутузовыми и Ушаковыми, были и вот такие персонажи, и было их ой как много. К тысяче восемьсот двенадцатому году в России было сто двадцать тысяч дворянских семей. По два, три, четыре ребёнка, половина девочки, сто восемьдесят тысяч мальчиков дворян. Половина ещё мелкие. Девяносто тысяч. А вот в войне участвовало сорок тысяч, дворян, и большинство из них пришли в войска уже после Березины. А по самым скромным подсчётам, пятьдесят тысяч, просидели дома. И не в Сибири, не в местах, откуда трудно выбраться, а именно в европейской части России. Вот и думайте господа, сословное общество — это хорошо?

Я решил сменить тему.

— Василий Семёнович, а много я вам должен? С учетом подарочной скидки.

Нотариус оживился, про деньги всегда приятно поговорить.

— Имение стоит сорок две тысячи, оформляли два раза, восемьдесят четыре, плюс долговые расписки, плюс драгоценности. Итого, округляем девяносто пять процентов и плюс скидка, с вас четыре тысячи, это вместе с налогами в казну.

Даа, евреи просто нервно курят в сторонке.

Решили ещё раз попарится и заканчивать, надо ещё девочкам помыться.