Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

Деньги отсчитывали в троём, я решил расходовать золото, по хозяйству траты не большие, серебро удобней. А вот такие суммы лучше золотом. Подумаешь четыреста червонцев отсчитать, если бы тут были одни червонцы. Талеры, луидоры, соверены, но Василий Семёнович легко ориентировался в курсах валют, мы с капитаном просто диву давались. Похоже он, не только нотариус, но и ростовщик. Я и себе приготовил денег на покупки.

Появился ещё один, давно забытый персонаж. Батюшка. Про похороны то я забыл, а они про меня нет.

— Батюшка, сейчас ей богу некогда разговоры разговаривать, я знаю, что Александра все ненавидели. И денег на его похороны нет. Вот вам пять рублей на расходы ну и кто из мужиков понадобится привлекайте, а на днях мы к вам заглянем, вот ещё десять рублей. Пусть после похорон церковь к свадьбе приготовят, да не скупитесь, платите работникам, кого-то может и от голода избавите.

Батюшка скривился.

— Не почитаешь ты бога, на молитву не ходишь.

— Почитаю, батюшка, ещё как почитаю, он мне, как служивому, разрешил не молитвой, а делом веру свою доказывать, ведь я ж воюю за веру, царя, и отечество. Побежал я батюшка.

Выехали после обеда. Как я и предполагал, шубка была только у Варвары, у остальных какие-то зипуны. Завернули девчонок в тулупы. Двоих братьев связанных везли в санях. Взял с собой мужиков поздоровее. Для охраны, на братских коней их посадил, верхом. Добрались быстро. Я, боясь заморозить девчонок, гнал коней нещадно, но меня осаживали, не давали лошадёв мучить.

Селимся в гостиницу, или постоялый двор, как тут называют. Хозяину чуть по зубам не врезал, чего-то он начал перечить. Велел звать купцов, что торговали одеждой, по западной моде, и мехами, и обувью. В общем напряг. Не хотелось мне, чтоб девчонок в крестьянской одежде видели, мало ли запомнят, потом узнают, напридумывают себе непонятно чего, а потом слухи разнесут.

Хозяин гостиницы продолжал бурчать, я не прислушивался, мне было пофиг. Трудный день, с утра почти оженили, потом рассказ про барчуков, от которого волосы дыбом встали, и нервы чуть не лопнули, потом дорога. Щас вот ещё надо пленных в разбойный приказ везти. А этот трактирщик, что-то про важных, господ помещиков, никольских талдычит. А пленные где? А капитан? Да и нотариус куда-то пропал. Я рявкнул.

— Молчать! Со мной господа были, только, что. Куда они делись?

— Дак они в дом не заходили, сразу поехали со двора,

— А сани с пленными с ними? и мужики конные?

— Дак все и поехали.

Слава капитану, хоть одну проблему с меня снял.

— А что ты там говорил про Никольских, это уж, не из села ли Никольское?

— Истинно так, приехать они сегодня должны. Четыре комнаты сняли, задаток дали.

Я поглядел на девчонок. Они дружно кивнули. Значит фамилия у них Никольский. Вот нет у меня привычки, спрашивать фамилию у человеков, которых хочу убить. А убить я их очень хотел, даже имён потому и не запомнил.

— Кончай трещать, важные господа это мы. Показывай комнаты.

Трактирщик опешил.

— Давай быстрее, видишь мы устали, в плену твои господа, наши попутчики их в разбойный приказ повезли. Поднялись по лестнице, хозяин показал комнаты, дикие нравы, ключи дают, а замков нет.

Тёща с ребёнком заняла одну комнату, Настя с Варварой и дочкой — вторую, я третью, и комната осталась капитану. Вещей у нас с собой не было совсем, мы же за вещами приехали, есть ещё не хотелось, не далее, как два часа назад, обедали.

Спустился вниз, хозяин стоит, кружку протирает, вот и суда барная цивилизация добралась. Только вместо бокалов, глиняные кружки.

— Ты за купцами то послал, или проигнорировал меня.

— Послал барин.

— А человек наш, возница, ты его куда определил?

— Ну дак как положено, при лошадях.

— На тебе гривенник, определи нормально, не скотина он, чтоб в конюшне спать, и покорми.

Хозяин помаячил прислужнику, тот убежал не переспрашивая. Ушки на макушки, такие и должны быть работники гостиниц.

— Барин чего-нибудь желает?

Прибежал работник, доложил.

— Определили вашего возницу в чулане возле кухни, там лавка есть и покормят.

— Благодарю за службу, а барин желает светской беседы мы в своей глуши новостей не слышим, что в мире делается?

— Армия наша отступила в Курляндию. Говорят, под Кёнигсбергом, многие тыщи солдат погибло, а до этого под деревней какой-то бой был, дак ещё больше солдатушек головы сложили. Фельдмаршала хотели судить, но не стали, у Фридриха лучшая армия в мире.

— Что, верно, то верно, я участвовал в этих сражениях, едва жив остался, и сам фельдмаршал в штыки с немцем бился, ранение получил.

— Во как! и правда это, что много тысяч сгинуло.

— Не знаю я, я ж не командующий. Мы в каре стояли, а что из каре видно? только перед собой. Дак вот мы конницы германской положили, целую роту. Не смогли они нас прорвать. А потом по приказу мы отступили, раненых с собой взяли, а убитых у нас не было.

— Ух ты, значит роту побили, а своих не потеряли. Значит можно бить Фридриха?