Бугатти Широн и Матильда

– Так давай я тебя веником… – А у самого веник этот из руки выпал. Тут Олег меня дернул себе на грудь, я не устоял, на него повалился, оказались мы оба в лежачем положении: он как положено, а я поперек, ноги по полу разьехались. Полок у меня широкий. Олег меня обхватил и на себя уложил. Ненормальный, что ли… А я? Сопротивляться же надо. Как девка? Помогите, насилуют? Мне смешно стало. Он даже как будто обиделся.

– Чего ты ржешь?

– А ты чего чудишь? – Сам смеюсь, остановиться не могу. Тогда он меня поцеловал. Не по-дружески, а по-настоящему, в губы. У меня в глазах и в мозгах помутилось. И стал я твердым, как гранит, и чувствительным до судорог. И что делать с этим – непонятно.

– Что же ты делаешь? – шепчу, как только губы мои Олег на секунду освободил. А он только головой мотнул – “не мешай” дескать. И свое дальше. И руками меня оглаживает, как я Вислоухую – это корова у меня лучшая в стаде. Племенная. Так я к ней всегда с нежностью. Вот оно как, значит, когда тебя мужские руки гладят. Я и дышать забыл. Но освободился все же, голову в сторону отвернул, в грудь Олегу рукой уперся, малое пространство между нами отвоевал.

– Ты что творишь, малахольный? Разве можно так?

– А разве нельзя? Ты же с самого начала захотел. Еще там, когда машину выталкивали.

– Придумал ты все!

– Нет, Вася, не придумал… Да ладно тебе! Что время тянуть? Завтра я уеду.

От этих слов у меня все и опустилось! Уедет! И я опять один останусь. С мыслями моими да Матильдой… Оттолкнул я Олега, он чуть с полка не упал.

– Угореть тут хочешь? – рыкнул на него, веник нашарил на полу. – Париться собрался? Можно и стоя, если тебе так больше нравится. – И давай его стегать со всех сил. А он стоит, не шевельнется, не прикроется. Я и по груди, и по спине, и по заднице его, так что полосы от прутьев березовых оставались на светлой коже. Пока рука у меня не устала и сердце не зашлось. Тогда Олег у меня веник отобрал и обнял крепко. Прижался ко мне всем телом, мною исхлестанным. И снова поцеловал. Вот дурак… Злость моя прошла, а отчаяние осталось, что вот уедет он.

– Правда жарко, идем под душ, сполоснемся, потом еще зайдем, – как ни в чем не бывало говорит Олег. А сам смотрит на меня. Так смотрит. Пропала моя голова и все остальное! Сердце колотится, руки трясутся, в паху каменная тяжесть, тянет так, что изнутри разрывает. И трепетание это бессильное, когда колени слабеют. Вот же бл…ть, до чего дошло. На мужика запал. Да с первого взгляда. Сейчас я ему устрою душ…

– Идем. – Вперед его к выходу пропустил, спустились мы с полка, Олег к душевым кабинам, как раз мимо купели. Я сзади и сбоку его в ледяную проточную воду и столкнул. Это из парилки-то. Вот он орал! С непривычки это как серпом по яйцам. Я и то не сдержался. Я же за ним прыгнул, мало ли – спасать надо, может, он плавать не умеет, а купель у меня глубокая, метра два с половиной. Конечно, лесенка есть в нее. Олег с головой в воду ушел, вынырнул, глаза шальные и мат трехэтажный вперемешку со смехом. Опять смеется.

– Все, все, долго нельзя, – тяну его к лестнице, – полезли опять в парную, вот теперь ты настоящий кайф словишь.

– Нет, Вася, – хватает он ртом воздух, – а-а-ах… ну ты… кайф с тебя…

Выбрались из купели. У Олега зубы стучат. А сам он весь в красных полосах наискось. И грудь, и плечи, и спина. Мать твою, это же как я его уделал!

– А в парилку – хорошо. Теперь я тебя веником отхожу, – обещает Олег.

Грехопадение

Василий

Я пар подкидывать не стал, еще прежний не вышел. Опять мы на полок полезли. И странно так, ничего между нами не сказано, едва знаем друг друга. В сети трепались ни о чем. Я никогда не спрашивал, где он живет, чем занимается. Вот удалит он свою страницу, уйдет из чата – и что? Где искать? Номер машины я не запомнил, надо будет посмотреть…

– Ложись, – говорит Олег, руку поднимает с веником наверх – пар разогнать.

Я щекой на скамью, зубами к стенке, думаю, сейчас он оттянется в отместку. А он веником горячим по мне ведет от затылка, от первых позвонков к голеням. И еще раз так. Тут я без вариантов в скамью колом и уперся. Губы кусаю, чтобы не стонать. Олег легонько так стал шлепать. От каждого удара у меня как разряд расходится от паха по всему телу, в руки-ноги мурашками отдает. А Олег покрепче уже ударяет. Я не ожидал, а он вдруг под меня ладони подсунул и на спину перевалил. Легко, без усилия, а я ведь не балерина, роста во мне сто девяносто, да и веса почти сто. От его прикосновения я чуть не кончил, самую малость не хватило. Если бы еще тронул, так бы и спустил.

Увидел Олег мой стояк, ухмыльнулся, а меня аж повело от того, что смотрит. Внутри все в узел завязалось. А этот банный извращенец теперь горячим веником от моих ног, от самых пальцев, наверх повел.