Бугенвиллея цвета фуксии

– Идём, – коротко ответил Славик снова.

Они поднимались куда-то вверх по узкой лестнице. Потом Славик толкнул ещё одну дверь и свежий морозный воздух пахнул им прямо в лицо и закружил целый хоровод снежинок. Они вдруг очутились на маленьком балкончике, таком узком, что на нём едва можно было стоять вдвоём. Тане пришлось перевести дух после этого стремительного подъёма и перепада температур – на улице было очень холодно. Славик уже подавал ей пальто. Они оделись и оглянулись вокруг.

– Откуда ты знаешь про это место? Мы же никогда не поднимались на второй этаж! – спросила Таня, заглядывая Славику в лицо.

– Я приберёг его для экстренного случая. И вот, кажется, он как раз настал, – ответил тот, улыбаясь.

Снаружи было довольно темно, только редкие сполохи салютов освещали небо вдалеке на Елагином острове. И вдруг небо расцвело целом снопом ярких, рассыпающихся брызг. Раздались громкие голоса и улюлюканье с первого этажа. Послышались крики “С Новым Годом!”, и прямо перед ними с крыш и улиц взметнулись ещё огни.

– Таня, с Новым годом! – повернулся к ней Славик. – Ура!

Таня не могла поверить, что новый год уже наступил. Пожалуй, это был первый раз в её жизни, когда она встречала Новый год не за столом в компании семьи и друзей, а на балконе, не видя, как стрелка часов ползёт и приближается к цифре двенадцать.

Она почувствовала себя Золушкой, сбежавшей с бала, и в довершение картины Славик сделал что-то уж совсем неожиданное. Он взял её руку, поднёс к губам и медленно поцеловал. Да, похоже, сказка новогоднего вечера продолжается. И хотя в её голове ещё прокручивался, беспокоя её, недавний разговор с Микрюковым, волшебство праздника вернулось полностью.

– Ура! – подпрыгнула Таня. – С Новым годом!

И не было вокруг никого, только сыпались снежинки с освещаемого салютом неба и вдалеке проглядывали холодные морозные звёзды.

Они спустились в зал тем же путем, что и покинули его. В этот раз только не так торопились, и Таня увидела, что вся лестница заставлена старой мебелью и картинами. Странно всё-таки, что она так ни разу и не добралась сюда, пока шли отделочные работы.

Они вернулись в зал, где никто не заметил их исчезновения. Таня увидела Макарьевых возле вешалок с одеждой, Галина как раз надевала пальто, а Григорий, уже одетый, держал на руках их спящего младшего. Ещё несколько человек потянулось к выходу, но большинство продолжало танцевать и курсировать между барной стойкой и столиками.

Тане вдруг тоже захотелось домой. Они переглянулись со Славиком.

– Хочешь, поедем ко мне? – предложил Славик. – Мама с папой скорее всего ещё не спят.

Микрюков попался им на пути. Они распрощались так, как будто ничего не случилось. Таня даже удивилась, может, ничего и правда не произошло, а она просто выпила слишком много шампанского? Всё-таки у Микрюкова была впечатляющая выдержка.

Они вышли на улицу, где им в лицо снова пахнул уже знакомый морозный воздух.

Марины-старшие встретили их радостно, не прошло и получаса, как они вместе сидели на кухне и пили чай с тортом. Они посидели ещё немного и разошлись. Таня пошла спать в уже знакомую ей комнату Славика, а он сам привычно занял место на диване в зале.

Впереди было ещё десять праздничных дней. В течение этого времени Славик с Таней сходили несколько раз на каток, как-то зашли в гости к Макарьевым и старушке Евгении Сергеевне. Они гуляли по зимнему городу, заходили на ярмарки. Вечерами возвращались к Мариным или шли к Тане, где их ждали торт и мандарины в холодильнике.

Праздничная суматоха постепенно улеглась. Одиннадцатого января Таня вернулась на работу. Она сидела на кухне с Галиной и Григорием. Вместе они ждали Микрюкова и Машу, чтобы обсудить работы на втором этаже. Там предполагалось разместить залы для проведения небольших мероприятий. Каждый такой зал имел набор столиков и закрывался так, чтобы другие посетители не могли побеспокоить группы клиентов, заранее забронировавших зал.

Первой появилась Маша. Она вошла уверенной поспешной походкой, поздоровалась со всеми и сразу же стала звонить по телефону. Весь её вид говорил о том, что она очень занята. На ней было оранжевое платье, волосы были заплетены, открывая уши с длинными серёжками, и Таня вдруг поняла, кого она ей напоминает – лису Алису из детского фильма про Буратино! Это было интересное открытие, которое заставило Таню улыбнуться.

Микрюков вошёл через пять минут. Он был, как всегда, вовремя. Собравшись в зале на первом этаже, они расселись за столиком. Микрюков потянулся к клеёнчатой папке, лежавшей на столе, ухватил её за уголок и раскрыл.

– Ну, что ж! Надеюсь, все замечательно провели праздники. Возвращаемся к нашей работе.

Он сообщил о том, что они приступают на следующий же день. Потом дал слово Маше, которая выразила надежду, что все будут работать сообща, помогая друг другу.